Одной из наиболее сложных проблем поддержания международной безопасности является проблема ПРО. В период после окончания Второй мировой войны, а с этого времени прошло 58 лет, в области военной политики не было более дискуссионной темы, вызывавшей в прошлом и вызывающей сегодня ожесточенные споры с высказыванием диаметрально противоположных мнений. Злободневность полемики по проблемам ПРО связана с извечным антагонизмом между средствами нападения и средствами обороны. ПРО -- это средство защиты не просто от баллистических ракет, а прежде всего от наиболее опасных средств доставки ОМУ, в том числе ядерного оружия.
Бросим взгляд вглубь истории. Еще в сентябре 1944г. немецкие ракеты ФАУ-2 начали обстрел Англии. Перед ударами этих ракет Англия оказалась беззащитной. А в Пенемюнде на острове Узедом немецкие конструкторы под руководством Вернера фон Брауна приступили к модернизации этих ракет для запуска с подводных лодок на дальность 5000 км для нанесения ударов по территории США.
После разгрома фашистской Германии немецкие конструкторы, вывезенные в США, возглавили работы на ракетных заводах в Хантвилле. В 1947г. советник министра обороны и консультант министра ВВС США немецкий конструктор В. Дорнберг подготовил докладную записку, где изложил необходимость создания как систем ударных космических вооружений на базе ракет, так и системы противоракетной обороны для поражения советских стратегических наступательных вооружений. Позже, в 1954г. в США был разработан проект ПРО для защиты североамериканского континента "Вэмби". Предлагалось размещение в космосе множества ИСЗ с ракетами на борту для перехвата советских ракет первого удара на начальном (активном) участке их полета. Но в те времена этот проект не имел реальной научно-технической, технологической и даже военно-политической основы. Поэтому к его реализации так и не приступили.
Появление в СССР ядерного оружия и мощных ракет-носителей поставило перед американским руководством проблему нейтрализации ответных действий Советского Союза. Уже в конце 50-х годов началось строительство радиолокационных постов системы предупреждения о ракетно-ядерном ударе БИМЬЮС (слайд 1). В 1960г. был завершен монтаж РЛС дальнего обнаружения в Туле (Гренландия), в 1961г. в эксплуатацию была сдана РЛС на базе Клир (Аляска), а в 1963г. -- на территории Англии близ Файлингдейлз. В 1972г. в состав американской СПРЯУ (системы предупреждения о ракетно-ядерном ударе) была введена космическая система ИМЕЮС обнаружения стартов БР.
Что касается боевых средств ПРО, то основные усилия американцев были сосредоточены на создании средств обнаружения и поражения головных частей (ГЧ) и боевых блоков (ББ) при их подлете к объекту удара или непосредственно на более дальних подступах перед входом в плотные слои атмосферы. Разрабатывались проекты ПРО для защиты отдельных объектов или регионов. Среди них: комплексы "Найк-Зевс", "Найк-Икс" (1963), системы "Сентинел" (1968), "Сейфгард" (1970) и др. Но ни один из указанных проектов не гарантировал надежной защиты ни экономики США, ни районов базирования наступательных сил. Наибольшее практическое применение нашел проект "Сейфгард". По нему планировалось развернуть 12 комплексов ПРО для защиты крупнейших баз МБР и стратегической авиации. В состав комплекса входило 30-40 противоракет дальнего перехвата "Спартан", 10-75 противоракет ближнего действия "Спринт", РЛС и вычислительный центр. Реально был развернут один комплекс на прикрытии базы МБР "Грзнд-Форкс", но вскоре он был законсервирован, за исключением РЛС, которая работала в системе ПРЯУ. Дальнейшее развертывание средств ПРО в США было приостановлено с подписанием в 1972г. между США и СССР Договора об ограничении систем ПРО.
В СССР в начале 50-х годов стало известно о проведенном в США испытаний БР для доставки к объектам поражения ядерных боеприпасов. В августе 1953г. состоялось решение советского руководства по изучению проблем создания средств ПРО. В 1955г. спецподразделение в КБ-1 под руководством главного конструктора Г.В. Кисунько подготовило Технические предложения по созданию первого в мире полигонного экспериментального образца комплекса ПРО, так называемой системы "А". С августа 1956г. на полигоне Сары-Шаган вблизи озера Балхаш начались работы по исследованиям и испытаниям средств ПРО для обороны Московской зоны. В 1958г. на этом полигоне началось строительство РЛС раннего предупреждения.
4 марта 1961г. было проведено первое испытание по уничтожению ГЧ БР Р-12 противоракетой В-1000 (генеральный конструктор МКБ "Факел" П. Грушин). В противоракете (ПР) использовалась неядерная осколочно-фугасная боеголовка. Заметим, что в США поражение ББ БР неядерной БЧ ПР было осуществлено в 1984г., спустя 23 года после нашего испытания. Успех испытания был обеспечен благодаря надежной работе РЛС (академик А. Минц) и впервые в военных целях была применена ЭВМ (академик С. Лебедев), В сентябре того же 1961г. над Сары-Шаганом прошло испытание системы ПРО с высотным ядерным взрывом. Американский физик Э. Теллер в связи с этим позже писал: "Советские ядерные испытания в атмосфере, неожиданно проведенные в 1961-1966гг., помогли им разработать оборонительную ракету".
В октябре 1962г. началось сооружение объектов ПРО под Москвой, и к началу 70-х годов была создана многоканальная система ПРО города Москвы и Московского промышленного района. В 1972г. система ПРО А-35 была поставлена на боевое дежурство. В ее составе было развернуто 64 противоракеты с наземными пусковыми установками.
В последующем проводилась модернизация этой системы ПРО. В частности построены шахтные пусковые установки, введены противоракеты ближнего перехвата и новая РЛС высотой с семиэтажный дом, с четырьмя ФAP (фазированная антенная решетка, диаметр каждой антенны 16 метров), ориентированными по четырем географическим направлениям. Новая система вооружений ПРО А-135, в составе которой имеется 100 противоракет дальнего и ближнего перехвата была поставлена на боевое дежурство 17 февраля 1995г. Генеральный конструктор этой системы ныне покойный Анатолий Георгиевич Басистов был заведующим кафедрой МФТИ.
Работы по системам ПРО в США и СССР могли привести к витку гонки вооружений, и прежде всего ядерных. Но, к счастью, этого не произошло. Еще на рубеже 60-х и 70-х годов прошлого XX века, когда событиями в период Карибского кризиса мир был поставлен перед опасностью ядерного столкновения, благоразумие политиков СССР и США привело их к обсуждению проблем стратегических вооружений. Тогда они совместно пришли к признанию существования между нашими странами военно-стратегического паритета и неразрывной взаимосвязи между стратегическими наступательными и оборонительными вооружениями сторон. В мае 1972г. в Москве были подписаны двусторонние документы:
- Временное соглашение об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-1)
- Договор об ограничении систем противоракетной обороны
- Соглашение о сотрудничестве в исследовании и использовании космического пространства в мирных целях
Казалось бы, что развертывание такого класса оборонительных вооружений, какими являются средства ПРО, может понизить порог развязывания ядерной войны. Однако в те годы в мире проводилась острая дискуссия, высказывались различные точки зрения: от безусловной поддержки необходимости исследований, разработки средств борьбы с БР и развертывания систем ПРО, до призыва к прекращению и запрета всяких работ в этой области.
Аргументы о ДЕСТАБИЛИЗИРУЮЩЕЙ роли систем ПРО и их негативном воздействии на военно-стратегический баланс обычно сводились к следующему:
во-первых, наращивание средств ПРО у одной стороны может привести к отказу второй стороны от сокращения наступательных вооружений. Например, бывший министр обороны США Г.Браун, ранее в течение 15 лет возглавлявший Ливерморскую лабораторию писал: "Трудно себе представить, каким образом создание системы ПРО в США заставит русских пойти на ограничение боеголовок у себя. Гораздо более вероятным кажется обратный эффект наращивания арсенала советских ракет". Развитие ПРО приведет таким образом к порочному кругу гонки вооружений, а не к прекращению ее;
во-вторых, развитие стратегической ПРО может вызвать так называемую "кризисную неустойчивость", ибо у той стороны, которая развернула ПРО, появится соблазн осуществить внезапное нападение первой в надежде, хоть и получить ответный удар, но настолько ослабленный, что он будет успешно отражен системой ПРО;
в-третьих, различить у средств ПРО оборонительные и наступательные возможности чрезвычайно трудно. Средства ПРО, особенно размещенные в космосе, можно рассматривать как средства нанесения упреждающего "ослепляющего" удара, что дестабилизирует обстановку. Это связано прежде всего с разработкой ядерного оружия третьего поколения. Наибольшее опасение вызывает эффект супер-ЭМИ, проявляющийся в результате подрыва в космосе специального ядерного зарядного устройства с направленным выходом микроволнового излучения. Видный американский физик Т.Тейлор, один из создателей водородной бомбы, указывал: "Микроволны в диапазоне от 3 см до 1 метра особенно приемлемы ... поскольку земная атмосфера фактически не препятствует их прохождению. В силу этого радиоактивное излучение может быть достаточно эффективно использовано в системах оружия "земля-космос" ("космос-земля") и "космос-космос". Такое оружие, будучи выведенным на орбиты как средство ПРО или ПВО, действительно может успешно использоваться для поражения запущенных ракет или летящих самолетов, но также успешно применяться для подавления средств связи, радио- и радиолокационных станций, любого электрооборудования, ЭВМ и энергетики как военного, так и гражданского назначения;
в-четвертых, особая опасность с точки зрения подрыва стабильности вызывается тем фактом, что оружие ПРО в своем развитии неизбежно проходит через стадию противоспутниковых средств, а это ведет к опасности ведения военных действий в космическом пространстве. Такие объекты, предназначенные в первую очередь к уничтожению в космосе как боевые космические аппараты или платформы системы ПРО космического базирования, а также многочисленные объекты систем боевого управления, разведки, связи и других видов обеспечения и обслуживания, могут быть поражены значительно легче, чем летящие баллистические ракеты, боевые головки или блоки;
в-пятых, отказ от создания систем стратегической ПРО с защитой всей территории США и СССР оставлял наши страны открытыми для удара ракетно-ядерными средствами. Однако пойти на такой шаг первым при наличии у сторон систем предупреждения о ракетном нападении (о ракетно-ядерном ударе) означало получить ответный или ответно-встречный удар с нанесением неприемлемого ущерба, на что ни одна из сторон пойти не могла. Отсутствие территориальных систем ПРО в США и СССР (России) заставляло, таким образом, стабилизировать обстановку в отношениях между собой.
Указанные аргументы достаточно серьезны. Не случайно в Преамбуле Договора по ПРО 1972г. было записано: "Эффективные меры по ограничению систем ПРО явились бы существенным фактором в деле сдерживания гонки СНВ и привели бы к уменьшению опасности возникновения войны с применением ядерного оружия". Это заключение позволило в дальнейшем считать Договор по ПРО "краеугольным камнем поддержания стабильности"
Сторонники разработки и РАЗВЕРТЫВАНИЯ ПРО, в свою очередь, приводили ряд аргументов в обоснование защиты своей позиции:
во-первых, современный научно-технический потенциал созрел для того, чтобы совершить качественный скачок и решить задачи стратегической обороны. К таким достижениям относятся успехи в электронно-вычислительной технике, ее программном обеспечении (повышение быстродействия, микроминиатюризация, использование искусственного интеллекта и др.), в развитии различного рода лазеров, в сенсорной технике, ускорителей нейтральных частиц, создании новых мощных ракет-носителей, в получении материалов с новыми качественными свойствами и т.п.;
во-вторых, создание систем ПРО не обязательно распространяется на космическое пространство. Необходимо и возможно достичь полного отказа сторон от противоспутникового оружия, сочетаемого с обоюдным отказом от вывода в космос ударных вооружений. Надо сказать, что вообще позиция по этой проблеме в США неоднозначная. Как было показано при рассмотрении раздела о военном использовании космоса, в настоящее время руководство Пентагона данного аргумента не придерживается. В то же время там раздаются разумные суждения. Например, сотрудник Брукингского института Стеарс писал: "Учитывая нашу большую зависимость в целом от военных систем космического базирования, мы проиграем больше, в случае, если активизируется гонка противоспутниковых вооружений". История развития противоспутникового оружия показана на слайде 2. СССР имел боеготовую развернутую систему противоспутникового оружия. В 1968г. на испытаниях старый советский ИСЗ был поражен комплексом противокосмической обороны осколочно-фугасной боевой частью. В 1978-79гг. велись переговоры с США об ограничениях в этой области. После трех раундов (июнь 1978 г. -- Хельсинки, январь-февраль 1979 г. -- Берн, апрель-июнь 1979 г. -- Вена), американская сторона от дальнейших переговоров отошла. В 1983г. советское руководство (Андропов) приняло обязательство по введению одностороннего моратория на запуски противоспутникового оружия. С тех пор наша сторона это обязательство неукоснительно выполняет, несмотря на проведение в США в 1985г. первого испытания авиационной ПСС "АСАТ" по реальному ИСЗ "Солуинд" на высоте почти 450 км;
в-третьих, доминирование обороны над наступлением не будет стимулировать нанесение первого разоружающего удара, поскольку он заведомо обречен на неудачу. Особенно убедительно такое состояние будет очевидным, если будет осуществляться значительное сокращение ядерных стратегических вооружений. Наряду с количественным уменьшением ракетно-ядерного оружия, целесообразно договориться о ликвидации МБР с разделяющимися боезарядами и с маневрирующими боеголовками индивидуального наведения, которые являются наиболее сложными для ПРО. Это мнение настойчиво проводилось в жизнь американцами, начиная с заключения Договора СНВ-1 и при разработке Договора СНВ-2. Сейчас, мы признали по Договору о сокращении наступательных потенциалов 2002г., что Договор СНВ-1 в части сокращения арсенала ядерного оружия до уровня 6000 боезарядов выполнен, но он продолжает действовать в режиме контроля за вооружениями до 2007г., а Договор СНВ-2 не действует, Россия сохранила за собой право сохранить многоголовые ракеты СС-19 и СС-20 как определенный противовес созданию в США системы ПРО;
в-четвертых, сторонники развертывания любых систем ПРО считают, что этот шаг не ведет к нарушению международной стратегической стабильность, так как такие системы не направлены на поражение объектов, расположенных на территориях других стран. Кроме того, гонка вооружений ПРО обречена на затухание или по причине продолжающегося сокращения СНВ, либо после достижения высокой плотности обороны, когда дальнейшее укрепление оборонительного потенциала просто теряет свой смысл. Однако здесь играют роль условия установления и соблюдения лимита на СНВ других стран.
Как видно из приведенной аргументации сторонников и противников суждений о роли систем ПРО в сохранении и укреплении стратегической стабильности в мире, однозначный вывод не складывается, дискуссии были и они по всей видимости будут еще долго продолжаться, особенно в увязке с проблемой военного использования космоса.
Об этом свидетельствует исторический опыт последних 20 лет XX века.
В "Программе модернизации стратегических вооружений", подписанной в сентябре 1981г., президент Р. Рейган поставил задачу разработки технологий ПРО космического базирования. В июле 1982г. была выпущена директива No 42, в которой объявлено о продолжении работ по противоспутниковым системам. И, наконец, в марте 1983г. состоялось его выступление о программе Стратегической оборонной инициативы.
Прежде чем раскрыть судьбу этого проекта, я хочу сделать краткое отступление по поводу композиции систем стратегической ПРО. В современном понимании любая система ПРО по целевому предназначению применяемых в ней средств подразделяется на три подсистемы: а) информационно-разведывательную, б) активных средств борьбы с БР на траектории их полета и в) управления.
На информационно-разведывательную подсистему возлагается функция наблюдения за определенным участком земной поверхности и частью сферы космического и воздушного пространства; обнаружение пуска БР с земли или в воздухе, появление ГЧ и/или ББ в зоне наблюдения; сопровождение обнаруженных целей до момента их уничтожения; селекция, то есть выделение боевых элементов (БР, их ГЧ и ББ) на фоне ложных целей и помех с целью обеспечить применение активных средств борьбы; оценка степени поражения целей противника. Средства этой подсистемы чрезвычайно разнообразны и могут применяться в различных вариантах базирования. Одной из важнейших структур этой подсистемы является самостоятельная, не входящая непосредственно в комплексы ПРО, система предупреждения о ракетном нападении (СПРН) или в американской терминологии система предупреждения о ракетно-ядерном ударе (СПРЯУ). Эти системы обслуживают высшее политическое и военное руководство для принятия решений на применение средств ПРО в зависимости от обстановки. В состав систем как США, так и России входят космические и наземные средства.
В российском космическом эшелоне (слайд 3) с 1972г. использовались ИСЗ на высокоэллиптических орбитах (высота апогея составляет 39 700 км, а перигея около 600 км). Период обращения этих аппаратов занимает около 718 минут, что позволяло совершать ровно два оборота в сутки. Для непрерывного наблюдения за группировкой МБР на территории США необходимо иметь в составе СПРН четыре аппарата на эллиптических орбитах. Обнаружительным средством служат детекторы в ИК-диапазоне. С 1982г. российский космический эшелон был поставлен на боевое дежурство. Информация от космической системы прежде всего позволяла регистрировать факт пусков БР, а затем грубое определение мест падения БР или их боевых элементов. С 1984г. стали применяться ИСЗ на геосинхронных орбитах на высотах порядка 36-40 тыс. км.
В американском космическом эшелоне происходит обновление на средства нового поколения (слайд 4). Вместо системы ИМЕЮС создается новая группировка в составе двух ярусов: Space-Based Infrared System (SBIRS) -High (к 2004г. -- пять ИСЗ) и -Low (к 2006-2010 гг. в составе 24 ИСЗ). Высотный ярус будет работать в интересах СПРЯУ, а нижний -- для целеуказания летящих объектов поражения активным средствам ПРО.
Получение более точной информации о точках прицеливания БР, а также о количественном масштабе удара возлагается на наземные радиолокационные посты. В первой части лекции упоминалось об американских РЛС СПРЯУ, развернутых вне территории США. Имеется в виду проведение их глубокой модернизации. По этому поводу президент Буш в декабре 2002г. обратился к правительствам Англии и Дании с предложением о согласии на использование этих РЛС в интересах ПРО с целью создать, как он выразился, не Национальную, а "Глобальную" систему для защиты не только США, но и их друзей и союзников.
К настоящему времени за последние несколько лет вблизи побережий Атлантического и Тихого океанов развернуты четыре РЛС дециметрового диапазона волн системы "Пэйв Пос" для обнаружения ракет, запускаемых с морских акваторий на удалении более 2500 км. Кроме того, по-прежнему в СПРЯУ используется РЛС ПАРКС с базы Гранд-Форкс, особенно в интересах обнаружения пусков БРПЛ из подводного положения в Арктике.
В СССР вдоль внешних границ было создано 9 наземных постов, оснащенных РЛС метрового диапазона волн "Днестр", "Днепр", "Дарьял", которые практически обеспечивали сплошное круговое наблюдение воздушного и космического пространства на всех ракетоопасных направлениях за исключением северо-восточного (слайд 5). С целью перекрыть это направление было начато строительство РЛС "Дарьял" в районе Красноярска, но под давлением американцев в 1989г. Шеварднадзе (я думаю, что не без согласия Горбачева) признал "факт" формального нарушения Договора по ПРО 1972г., запрещавшего развертывание РЛС с ФАР не по периметру национальной территории. Строительство было прекращено и построенное демонтировано. В дальнейшем в 1995г. по требованию правительства Латвии были уничтожены все сооружения на узле Скрунда. В результате, как показано на слайде 6, образовался неконтролируемый коридор на северо-западном направлении, который удалось частично перекрыть только в 2002г. с завершением строительства новой РЛС "Волга" дециметрового диапазона волн на территории Белоруссии вблизи г. Барановичи. Просматриваемый РЛС "Волга" коридор дополнительно перекрывается за счет интеграции с СПРН РЛС "Дон-2Н", входящей в систему ПРО Московского промышленного района.
Определенные трудности в бесперебойном функционировании российской СПРН пришлось пережить после распада СССР в виду того, что ряд узлов оказались на территориях независимых государств: Мукачево и Севастополь (Украина), Габала (Азербайджан), Балхаш (Казахстан).
Сегодняшнее состояние российского наземного эшелон СПРН характеризуется по-прежнему непросматриваемым коридором на северо-востоке, уменьшением дальности обнаружения БР на северо-западе из-за слома РЛС в Скрунде, а также недостаточными характеристиками РЛС на Украине, в Казахстане и на Дальнем Востоке. Но все организационные вопросы удалось разрешить и СПРН продолжает нести боевое дежурство. Правда, существует одно обстоятельство, касающееся условий российской эксплуатации РЛС в Азербайджане: аренда предоставлена не на 20 лет, как остальные РЛС других стран, а на 10 лет. Цена не 2 млн. долл. в год, а семь. Кроме того, за прошлое время Россия выплачивает 31 млн. долл. Азербайджан сохраняет за собой право контроля за использованием выходной информации.
Что касается информационно-разведывательных средств, входящих в состав системы ПРО, то они представлены наземными РЛС двух типов. Первый обеспечивает необходимыми данными Центры управления активными средствами. В Московской зоне ПРО такой Центр один. РЛС "Дон-2Н" с ФАР работает в дециметровом диапазоне волн, что обеспечивает высокую точность измерения координат и параметров движения объектов в космическом пространстве. Выдача данных с этой РЛС в вычислительные средства осуществляется в реальном масштабе времени. Второй тип РЛС входит непосредственно в состав стрельбовых комплексов, как это предусматривается в американской системе ПРО страны, а также во всех комплексах нестратегической ПРО или, по американской терминологии, ПРО на ТВД.
Активные средства борьбы по сфере боевого применения могут подразделяться на два эшелона:
- средства космического базирования, которые были ранее запрещены к развертыванию по Договору 1972г., способны осуществлять перехват и уничтожение стартующих БР на активном участке их полета (до разделения ГЧ и ББ), а также на среднем (пассивном, баллистическом) участке полета БР, ГЧ, ББ;
- средства наземного базирования, предназначающиеся для уничтожения БР, ГЧ, ББ на конечном (нисходящем) участке траектории как за пределами атмосферы, так и в ее плотных слоях.
На достижение успеха борьбы с нападающими целями для средств ПРО наиболее негативное воздействие оказывают ложные цели, которыми оснащаются БР (слайд 7). Например, на МБР СС-18 (Россия) или "MX" (США), имеющих по 10 боеголовок, помимо них могут размещаться такое же количество тяжелых ложных целей, имитирующих боеголовку при входе в атмосферу. Кроме того, на МБР и БРПЛ может находиться до сотни (и даже более) упрощенных ложных целей для насыщения обстановки на баллистическом участке траектории в космическом пространстве. Именно для достижения успеха средствами ПРО считается наиболее выгодным уничтожение БР на активном участке (сама БР является крупногабаритной целью, излучает тепло в ИК-диапазоне волн, а ББ не разведены и ложные цеди не запущены в космическое пространство). Но такого рода намерение входит в противоречие с требованием вывода оружия в космос; - поэтому в США уже длительное время ведутся конструкторские разработки по созданию средств ПРО воздушного базирования. На модифицированных самолетах "Бoинг-747" предусматривается установка лазера AL-1. Всего к 2008г. ВВС США намерены получить 7 таких самолетов, имеется в виду, что при боевом применении два самолета будут барражировать на высоте 12 000 метров с готовностью при старте уничтожить БР. Как понятно, зоны барражирования должны быть удалены от позиционных районов БР на дальность поражения луча лазера, что скорее всего позволит применять эти средства в системах ПРО на ТВД. Однако сообщалось, что такие лазеры возможно использовать для уничтожения низкоорбитальных космических аппаратов. Кроме того, в США ведутся работы по комплексу лазерного оружия наземного базирования типа "Миракл". Показательно, что в феврале 1996г. проведено испытание по российской ракете БМ-21 "Град", а в октябре 1997г. по поражению бортовой аппаратуры на низкоорбитальном ИСЗ, которое, правда, закончилось неудачей.
Дополнительные сетевые материалы:
- Документы, связанные с договором по ПРО
- История противоракетных программ США
- Справочник СНВ-сайта: Система ПРО территории США
- Проблемы военного использования космоса -- лекция М.С. Виноградова, прочитанная в весеннем семестре 2003г. в рамках курса Режим нераспространения и сокращения оружия массового поражения и национальная безопасность
- СНВ-Сайт -- Сокращение стратегических вооружений: проблемы, события, аналитика. Интернет-проект Центра по изучению проблем разоружения энергетики и экологии при МФТИ
- Стратегические вооружения и проблемы безопасности -- курс Центра по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ, прочитанный в весеннем семестре 2002 г.
© Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ, 2003г.