Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний

Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ

Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний

Виктор Сергеевич СЛИПЧЕНКО
Департамент по вопросам безопасности и разоружения МИД РФ

Материалы лекции В.С. Слипченко, прочитанной 14 апреля 2004 г. в Московском физико-техническом институте в Московском физико-техническом институте для слушателей курса
"Режим нераспространения и сокращения оружия массового уничтожения и национальная безопасность"

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
ЗАДАЧИ ЯДЕРНЫХ ИСПЫТАНИЙ
ПЕРВЫЕ ШАГИ
МОСКОВСКИЙ ДОГОВОР
П0Р0Г0ВЫЕ ДОГОВОРЫ 1974 И 1976 ГОДОВ
НЕУДАЧА ТРЕХСТОРОННИХ ПЕРЕГОВОРОВ
ДВЗЯИ СТАНОВИТСЯ РЕАЛЬНОСТЬЮ
ЯДЕРНЫЕ ДЕРЖАВЫ И ДВЗЯИ
ДОГОВОР О ВСЕОБЪЕМЛЮЩЕМ ЗАПРЕЩЕНИИ ЯДЕРНЫХ ИСПЫТАНИЙ - СЕМЬ ЛЕТ СПУСТЯ
ВЕРИФИКАЦИОННЫЙ МЕХАНИЗМ ДОГОВОРА О ВСЕОБЪЕМЛЮЩЕМ ЗАПРЕЩЕНИИ ЯДЕРНЫХ ИСПЫТАНИЙ: ПРОЦЕСС СОЗДАНИЯ

Дополнительные сетевые материалы

1. ВВЕДЕНИЕ

Среди важнейших военно-политических проблем, на которых в течение многих десятилетий сфокусировано внимание политиков, дипломатов, ученых, военных и технических специалистов, а также широких кругов международной общественности, особое место занимает проблема запрещения ядерных испытаний. Ее почти полувековая история является ярким примером того, как человеческий разум, проникая сквозь глубокие наслоения взаимного недоверия и страха, нащупывает шаг за шагом единственно возможный путь продвижения к более безопасному и справедливому миропорядку. Являясь частью более обшей задачи понижения ядерной угрозы и поворота вспять гонки ядерных вооружений, проблема запрещения ядерных испытаний имеет свои специфические грани, которые в разное время по-разному проявляли себя.

Сегодня, когда Россия вместе с другими ядерными державами и всем мировым сообществом вплотную приблизилась к окончательному решению этой проблемы, представляется важным еще раз взглянуть на основные вехи пройденного пути, осмыслить те уроки, которые были извлечены в ходе переговоров, предшествовавших Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ).

2. ЗАДАЧИ ЯДЕРНЫХ ИСПЫТАНИЙ

Со времени появления первых образцов ядерного оружия испытательные ядерные взрывы становятся неотъемлемым и важнейшим этапом процесса создания ядерных боеприпасов. Необходимость их проведения диктовалась потребностью прямого подтверждения того, что ядерное оружие надежно реализует свои "оружейные" поражающие качества, и прежде всего энерговыделение, которое принято выражать через эквивалентное количество химической взрывчатки (тонны тринитротолуола). Сложность конструкции современных ядерных боезарядов, многоступенчатость, разнообразие и быстрота протекающих в них процессов, их взаимное влияние друг на друга не позволяли обойтись для этой цели только компьютерным и лабораторным моделированием. Промежуточные этапы новой разработки могли опираться на испытания малой мощности, где реализуется лишь часть процессов, однако окончательным подтверждением, как правило, должно было являться полномасштабное ядерное испытание. Ядерные испытательные взрывы потребовались и для других целей -например, подтверждения безопасности нового ядерного боеприпаса в аварийной ситуации (пожар, падение, обстрел и т.п.).

Это не означает, однако, что в принципе невозможно создать работоспособный ядерный боезаряд без испытательных взрывов. Так, для сравнительно простых устройств так называемого "пушечного" типа можно обеспечить достаточную уверенность в их работоспособности без проведения испытательных ядерных взрывов. Именно такой тип устройства без предварительного его испытания был реализован в ядерной бомбе, сброшенной на Хиросиму.

Из сказанного следует, что роль ядерных испытаний различна в зависимости от целей, которые ставит перед собой то или иное государство. Те из них, которые намерены сделать первые шаги через "ядерный порог", при условии достаточного научно-технического потенциала и возможностей ведения компьютерного моделирования и лабораторных исследований, могут создать ограниченный по характеристикам ядерный аресенал, не проводя ядерных испытаний, хотя и для них прямое подтверждение их ядерного статуса будет, по-видимому, привлекательным элементом (примером такой ситуации является ядерно-оружейная история ЮАР). Для тех же, кто разрабатывает ядерное оружие современного типа, не говоря уже об оружии "нового поколения", например, рентгеновском лазере, испытательные ядерные взрывы полномасштабного уровня являются жизненно необходимыми.

В свою очередь это означает, что запрет на ядерные испытательные взрывы наиболее существен для прекращения качественного развития и совершенствования современного ядерного оружия. В отношении "горизонтального" распространения его роль сравнительно менее весома, хотя и ее не следует сбрасывать со счетов.

3. ПЕРВЫЕ ШАГИ

История распорядилась так, что последствия ядерных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки в августе 1945 года затмили собой первый испытательный взрыв ядерного оружия под кодовым названием "Тринити", втайне проведенный незадолго до этого в американской пустыне неподалеку от городка Аламогордо. Почти десятилетие внимание лучших умов человечества было приковано к поискам путей обуздания, как тогда казалось, страшной угрозы самоуничтожения, внезапно возникшей перед человечеством. Однако в условиях нарастающего идеологического противостояния, враждебности и недоверия такие попытки, как, например, известный "план Баруха", были заведомо обречены на неудачу. Параллельно с этим неумолимо начинала раскручиваться спираль гонки ядерных вооружений, одним из ключевых элементов которой стали ядерные испытания.

Проблема запрещения ядерных испытаний оказалась в центре внимания в первую очередь в связи с масштабными негативными экологическими последствиями проведения ядерных взрывов. Эти последствия, наиболее ощутимые для взрывов, проводимых на поверхности земли или вблизи нее. существенно нарастали по мере увеличения числа и мощности испытательных взрывов. Трагическая судьба экипажа маленького японского рыболовного судна "Счастливый Дракон", на палубу которого обрушился радиоактивный пепел американского 15-мегатонного испытательного взрыва "Браво", проведенного 1 марта 1954 года, стала мощным толчком для постановки вопроса о запрете на ядерные испытания как самостоятельного шага в контексте мер по ограничению ядерных вооружений и ядерному разоружению. Призывы к этому прозвучали в обращениях видных политических и общественных деятелей, среди которых были премьер-министр Индии Д.Неру, музыкант и врач А.Швейцер, глава католической церкви папа Пий XII. Официальные предложения о запрете на ядерные испытания были внесены в ООН в декабре 1954 года Индией, а затем в 1955 году СССР. Начиная с 1956 года все три ядерные державы - СССР, США и Великобритания - активизировали на трехстороннем уровне рассмотрение этого вопроса как самостоятельного шага по ограничению гонки ядерных вооружений. В 1958 году переговоры о запрещении ядерных испытаний вышли на качественно новый уровень. Благоприятный фон для их проведения был создан мораторием на ядерные испытания, установленным по инициативе Советского Союза.

Уже в ходе этих первых переговоров выявились проблемы, которые в последующем превратились в "камень преткновения" на пути к соглашению о полном запрете на ядерные испытания. Одной из наиболее значительных была проблема контролируемости такого запрета и выбора политически приемлемых мер контроля. С одной стороны, взаимное недоверие ядерных держав рождало требования максимально интрузивного контроля соблюдения любого соглашения на этот счет. С другой стороны, четко проявились естественные в условиях противостояния подозрения в том, что такой контроль будет использован для получения чувствительной информации, не имеющей отношения к ядерным взрывам, но важной с точки зрения национальной безопасности. В частности, непреодолимой преградой оказалось согласование числа автоматических сейсмических станций, которые устанавливались бы на территории ядерных держав для мониторинга, позволяющего обнаружить подземные ядерные взрывы, и числа инспекций на месте, проводимых в случае подозрения в нарушении запрета. СССР допускал не более трех станций и трех инспекций в год, в то время как США настаивали на семи станциях и семи инспекциях. Другой проблемой была объективная на то время ограниченность технических возможностей контроля - как бы ни была совершенна система мониторинга, она не могла гарантировать обнаружение "небольших" ядерных взрывов. Дополнительные возможности выявления нарушений и их сдерживания могла бы дать инспекция на месте, но для эффективного ее проведения необходимо было прежде всего иметь данные о факте возможного нарушения и достаточно точно определить его место, что вновь упиралось в вопрос о "пороговом" характере мониторинга. Третьей проблемой являлось отсутствие каких-либо надежных способов проведения различия между испытательными взрывами ядерного оружия, о запрете которых ставился вопрос, и ядерными взрывами в мирных целях, идея использования которых начинала в то время получать достаточно широкую поддержку.

За этими тремя весьма сложными проблемами подспудно скрывалась еще одна, пожалуй, наиболее важная, - неготовность ядерных держав остановить свои национальные программы совершенствования ядерного оружия. Эта неготовность базировалась как на подозрении, что другая сторона имеет скрытый перевес в ядерных вооружениях, ликвидация которого требует проведения испытаний, так и на надежде обрести перевес на следующем витке гонки ядерных вооружений.

Это и предопределило в конечном итоге тот тупик, в котором оказались переговоры о полном и всеобщем запрещении ядерных испытаний. Дополнительное негативное влияние, без сомнения, оказали всплески напряженности в отношениях между Востоком и Западом, вызванные, среди прочего, нарушениями воздушного пространства СССР американскими разведовательными самолетами, Карибским кризисом и т.д.

4. МОСКОВСКИЙ ДОГОВОР

В этих условиях единственно продуктивным шагом могло быть сосредоточение усилий на более простых и достижимых целях. Именно это и было сделано в середине 1963 года, когда вслед за предварительными обсуждениями на высоком уровне в течение всего лишь 13 дней на проходивших в Москве переговорах был разработан и 5 августа 1963 года подписан Договор о запрещении ядерных испытаний в трех средах - в атмосфере, в космическом пространстве и под водой.

Такая сфера охвата Московского договора радикально улучшала ситуацию по отношению к негативным экологическим последствиям ядерных взрывов. В этом же направлении действовал содержащийся в Договоре дополнительный запрет на проведение любых ядерных взрывов (то есть на остававшиеся не запрещенными подземные взрывы), при которых происходит выход радиоактивных продуктов за пределы национальной территории. Тем самым существенно снижался накал критики в адрес ядерных держав, связанной с радиоактивным загрязнением при проведении испытаний.

В то же время "переход" испытаний под землю, как показали последующие годы, не препятствовал ядерным державам совершенствовать их ядерные арсеналы, создавать и испытывать новые боезаряды для разделяющихся головных частей с индивидуальным наведением, идея которых была реализована уже после вступления в силу Московского договора, ядерные заряды с повышенным выходом проникающего излучения, проводить испытания для создания оружия на новых физических принципах и т.д. Снималась также проблема дифференциации испытательных взрывов ядерного оружия и мирных ядерных взрывов, причем для последних сохранялась возможность реализации с их помощью ряда привлекательных на то время проектов (сейсмозондирование, образование хранилищ отходов и т.д.).

Вполне естественно, что в условиях отсутствия каких-либо количественных или пороговых ограничений для подземных ядерных взрывов стороны смогли обойтись и без специальных мер контроля, ограничившись "по умолчанию" имеющимися у них в наличии национальными средствами контроля.

Таким образом, положения Московского договора явились тем единственным вариантом, который мог быть реализован в сложившихся в 60-х годах условиях. Хотя оказалось невозможным достичь полного запрета на испытательные ядерные взрывы, был сделан крайне важный шаг. без которого был бы немыслим дальнейший прогресс в процессе ограничения гонки ядерных вооружений.

Первоначально ориентированный на три ядерные державы - СССР, США и Великобританию, - Московский договор довольно быстро стал одним из самых универсальных международных соглашений в области контроля над вооружениями. К нему присоединилось более 120 неядерных государств. Индия, Пакистан и Израиль также являются его участниками. Что касается Франции и Китая, то эти "младшие члены ядерного клуба", не принимая на себя обязательств Московского Договора и начав свои программы с атмосферных взрывов, относительно скоро освоили технологию подземных испытаний и стали де-факто соблюдать эти обязательства.

Многолетнее добросовестное выполнение обязательств Московского договора без сколь-либо существенных их нарушений явилось одним из важных политических факторов по формированию благоприятного фона для продолжения работы над всеобъемлющим чем-либо запретом на ядерные испытания.

5. П0Р0Г0ВЫЕ ДОГОВОРЫ 1974 И 1976 ГОДОВ

Следующий шаг в продвижении по пути к полному запрету испытаний был реализован в рамках двусторонних ограничений на подземные ядерные взрывы, оформленных между СССР и США в Договоре о пороговом ограничении подземных испытаний ядерного оружия 1974 года и Договоре об ограничении мирных ядерных взрывов 1976 года.

Значение этого шага в контексте ограничения гонки ядерных вооружений между двумя "сверхдержавами" традиционно оценивается как незначительное. Действительно, к этому времени программы развития ядерных арсеналов СССР и США уже были ориентированы на такие новые возможности, как использование в межконтинентальных баллистических ракетах разделяющихся головных частей с индивидуальным наведением, использование высокоточных средств доставки, в частности крылатых ракет различного типа. Соответственно изменились и взгляды относительно необходимости продолжения разработки новых сверхмощных многомегатонных ядерных боезарядов. В этих условиях ограничение индивидуальной мощности подземных ядерных взрывов "потолком" в 150 килотонн, относительно которого удалось быстро достичь согласия, не создавало принципиального барьера для совершенствования ядерного оружия обеих сторон.

Наиболее важным в пороговых Договорах 1974 и 1976 годов является наличие в них положений о контроле и сам характер этих положений. В первоначальном варианте контроль предполагалось осуществлять национальными техническими средствами, в основном сейсмическим методом, с дополнительным обменом информацией о месте . проведения взрывов и геологических характеристиках испытательных площадок. Однако отсутствие калибровки для сейсмического метода, а также другие его особенности создавали значительную неопределенность в интерпретации данных. В частности, геологические особенности Семипалатинского полигона - большая жесткость горных пород, в которых проводились ядерные взрывы, - приводила к тому, что сейсмический сигнал от них оказывался существенно более сильным, чем от эквивалентных взрывов на Невадском полигоне. Этот факт, в принципе, был известен специалистам, но тем не менее давал повод для подозрений в возможности превышения установленного порога энерговыделения. Критика в адрес системы контроля имела столь сильное влияние в США что ратификация Конгрессом этих Договоров в их первоначальном виде оказалась невозможной.

В течение около полутора десятков лет Договоры 1974 и 1976 годов соблюдались де-факто без их ратификации, прежде чем удалось найти взаимоприемлемое решение проблемы контроля и разработать новые протоколы к этим Договорам, содержавшие гораздо более интрузивную систему мер проверки. Для испытаний ядерных зарядов она включала, в частности, такие элементы, как обмен информацией о полигонах, а также о программах ядерных испытаний (на ежегодной основе), возможность доступа к месту проведения испытания на стадии его подготовки и получения соответствующих образцов горных пород, ознакомление с конфигурацией "выработки заложения", где размещался контейнер с ядерным взрывным устройством, и самого контейнера, и, наконец, контроль энерговыделения ядерного взрыва в момент его проведения так называемым "гидродинамическим" методом за счет изменения скорости распространения ударной волны вблизи точки взрыва. Последнее позволяло получить прямые независимые данные о мощности взрыва с точностью существенно более высокой, чем сейсмический метод, и, кроме того, обеспечить калибровку сейсмических измерений. Вся перечисленная деятельность проводилась с участием персонала контролирующей стороны, который получал необходимый доступ к месту испытания. Для контроля мирных ядерных взрывов был реализован, в принципе, аналогичный подход.

Важным аспектом, связанным с пороговыми Договорами 1974 и 1976 годов, является то, что они не дали практически значимого решения задачи разграничения взрывов оружейной и мирной направленности. Согласно принятым формулировкам, различие между ними сводилось лишь к месту их проведения - любой ядерный взрыв, проведенный на объявленных согласно Договору 1974 года ядерных полигонах, считался испытательным взрывом ядерного оружия. За пределами же полигонов можно было проводить только мирные ядерные взрывы. Этот чисто формальный, непроверяемый подход, разумеется, не решал проблему исключения скрытой оружейной направленности мирных ядерных взрывов, но этого фактически и не требовалось в условиях одинакового порога мощности и отсутствия каких-либо количественных ограничений для испытательных взрывов на полигонах.

Таким образом, пороговые Договоры вместе с новыми "верификационными" Протоколами к ним вывели СССР и США к началу 90-х годов на небывалый до этого уровень взаимной открытости по отношению к ядерным испытаниям. Это относилось и к обмену программами их проведения, и к контрольной деятельности на полигонах до и во время проведения испытаний, и, собственно, к результатам измерений. Стала доступной информация, которая ранее тщательно скрывалась и защищалась сторонами, в первую очередь мощность произведенных взрывов. Технологии контроля до их официального одобрения были апробированы в ходе совместных экспериментов, проведенных на полигонах каждой из стран. Были подтверждены как их адекватность задачам контроля, так и отсутствие сколь-либо существенных отступлений от установленного порога с момента подписания Договоров. В итоге не только оказалась возможной ратификация Договоров 1974 и 1976 годов, но и были созданы благоприятные условия для дальнейшего продвижения к контролируемому запрету на ядерные испытания любой мощности.

6. НЕУДАЧА ТРЕХСТОРОННИХ ПЕРЕГОВОРОВ

К сожалению, однако, несмотря на заметный всплеск активности, имевшей место в период администрации Дж. Картера на трехсторонних переговорах (с участием СССР, США и Великобритании) в 1977 году, к 1980 году усилия на этом направлении вновь оказались в тупике. Первоначально казалось, что решение многих ключевых проблем, которые ранее являлись камнем преткновения, почти достигнуто. Так, для разрешения противоречия между стремлением СССР вывести из-под запрета мирные ядерные взрывы и отсутствием приемлемых способов исключения их скрытого использования в интересах создания и совершенствования ядерных боеприпасов предполагалось объявить бессрочный мораторий, который бы действовал до тех пор, пока не будут разработаны соответствующие меры контроля мирных ядерных взрывов, исключающие получение каких-либо военных выгод. В сфере контроля была, в принципе, согласована идея использования так называемых "национальных" сейсмостанций, действующих в автоматическом режиме, и оставалось только достичь согласия относительно их числа для каждой из сторон. Казалось близким решение и проблемы инспекций на месте сомнительных событий, после того как США и Великобритания дали согласие по сути на добровольный характер таких инспекций с правом отказа от их проведения при соответствующем его обосновании.

Однако дальнейшее продвижение довольно скоро затормозилось. Во-первых, проявилось сильное влияние в США оппозиции полному запрету на испытания со стороны американских военных и разработчиков ядерного оружия. В отличие от прежних лет, когда основные возражения против ДВЗЯИ концентрировались вокруг потребности в продолжении разработки новых видов ядерных боеприпасов в интересах либо достижения решающего перевеса сил, либо исключения якобы имеющегося перевеса другой стороны, был выдвинут тезис о необходимости ядерных испытаний для поддержания уверенности в уже имеющемся ядерном арсенале. Реакцией американской администрации на эти доводы стало выдвижение предложений об ограничении срока действия ДВЗЯИ. Формально это выглядело как сближение с позицией СССР, состоявшей в том, что Договор неограниченного срока действия возможен лишь при условии участия в нем всей пятерки ядерных держав. Однако конкретный срок, предложенный США, - сначала 5 лет, а затем 3 года - в качестве первоначальной продолжительности ДВЗЯИ, в существенной степени обесценивал запрет на испытания. В таком состоянии переговоры были заморожены, а усилия двух "сверхдержав" сосредоточены на работе над более приоритетным в тот период новым Договором об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-2). Затем, под влиянием общего "похолодания" международного климата, связанного, в частности, с вводом советских войск в Афганистан, переговоры в 1980 году были прерваны, а через два года новая администрация США Р.Рейгана официально заявила об отказе от возобновления трехсторонних переговоров, формально сославшись на отсутствие удовлетворительного решения проблем контроля. Этот же тезис был использован и в качестве обоснования решения США не вносить на ратификацию пороговые Договоры 1974 и 1976 годов. Ситуация вновь оказалась тупиковой. Создавалось впечатление, что возможность заключения ДВЗЯИ если не исчезла вообще, то сместилась далеко за горизонт.

7. ДВЗЯИ СТАНОВИТСЯ РЕАЛЬНОСТЬЮ

Тем не менее постепенно ряд важных процессов и событий на политической арене вернул ДВЗЯИ в число актуальных проблем международной повестки дня. Выше уже отмечался тот важный вклад, который внесло в фундамент ДВЗЯИ успешное нахождение взаимоприемлемого решения проблемы проверки пороговых Договоров 1974 и 1976 годов, равно как и значение достигнутого уровня взаимной открытости. Еще более значимую роль в этом плане сыграло, разумеется, окончание "холодной войны" и связанный с этим решительный переход от ограничения к последовательному сокращению арсеналов ядерного оружия, начатый СССР и США во второй половине 80-х годов как на договорной основе, так и через добровольные встречные односторонние шаги.

Менее чем за десятилетие ядерные арсеналы двух "сверхдержав" не только прекратили свой рост, но и подверглись действительно радикальному сокращению, включая ликвидацию носителей и стартовых комплексов, полную разборку ядерных боеприпасов, переработку оружейных делящихся материалов и передачу их для невоенного использования. Все это сопровождалось значимыми и эффективными мерами доверия. Прекращение военного противостояния, ненацеливание друга на друга ядерного оружия создавало принципиально новые условия не только для двусторонних разоруженческих мер, но и для подключения к ним других ядерных держав. Эти процессы стимулировали их на пересмотр своей политики в области ядерных вооружений, в том числе и по отношению к ДВЗЯИ.

Россия, став правопреемницей ядерного арсенала Советского Союза, последовательно продолжила линию на снижение ядерной угрозы и поворот вспять гонки ядерных вооружений. В частности, ею был поддержан мораторий на ядерные взрывы, который неукоснительно соблюдался. Сегодня Россия является единственной ядерной державой, ни разу не испытавшей своего ядерного оружия - ни новых образцов, ни тех его видов, которые достались в наследство от СССР. С того момента, как вновь началась работа над Договором о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Россия последовательно выступила в его поддержку и внесла ощутимый вклад в достижение взаимоприемлемого компромисса по его ключевым положениям.

Еще одним важным фактором, повлиявшим на возвращение проблемы запрета на испытания в международную повестку дня, явилось истечение первоначального 25-летнего срока действия Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Этот Договор, являющийся на сегодняшний день самым универсальным международным соглашением в области ядерного оружия, стал в свое время возможным благодаря тому компромиссу, который увязал его как с ядерным разоружением в целом, так и с ДВЗЯИ в частности. Не случайно, что в его Преамбуле воспроизведено положение, подчеркивающее решимость его государств-участников добиваться всеобъемлющего запрета на ядерные испытания. Отсутствие прогресса в этом вопросе всегда являлось основанием для жесткой критики ядерных держав со стороны остальных участников ДНЯО, критики, которая ощутимо усиливалась и на которую необходимо было реагировать в преддверии Конференции 1995 года по продлению и рассмотрению действия ДНЯО. По мере ее приближения большое число неядерных государств-участников Договора тесно увязывало свою поддержку бессрочного продления ДНЯО с началом переговоров по разработке и заключению ДВЗЯИ.

Так обстояло дело к началу 1994 года, когда задача практической разработки Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний была включена в повестку дня женевской Конференции по разоружению. В принципе эта задача могла решаться и в другом формате - например, через Конференцию государств-участников Московского договора, которая могла бы путем внесения соответствующих поправок, превратить его в ДВЗЯИ. Можно было бы возобновить переговоры между ядерными державами, расширив состав участников до "пятерки". Однако цели нераспространения ядерного оружия стали причиной того, что основное бремя переговоров легло на плечи именно Конференции по разоружению в Женеве, для чего был воссоздан Специальный комитет по всеобъемлющему запрещению испытаний, который был наделен мандатом "провести интенсивные переговоры по универсальному и поддающемуся многостороннему и эффективному контролю Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, который эффективно способствовал бы предотвращению распространения ядерного оружия во всех его аспектах, процессу ядерного разоружения и, следовательно, упрочению международного мира и безопасности". Предполагалось, что основные положения Договора могли бы быть разработаны уже к весне 1995 года, с тем чтобы способствовать бессрочному продлению ДНЯО.

С самого начала переговоров быстро определились основные "узлы" будущего Договора и выявились связанные с ними проблемы. Наиболее значимыми были те из них, которые относились к сфере охвата, кругу участников, условиям вступления Договора в силу, сроку действия и условиям выхода из него. Особый блок составляли проблемы, связанные с проверкой соблюдения ДВЗЯИ.

По отношению к сфере охвата проблема заключалась в том, какую именно деятельность будет запрещать Договор и где проходят границы такого запрета. В практическом плане это, в частности, относилось к допустимости мирных ядерных взрывов, в поддержку чего решительно выступил Китай, но против которых возражали США. Великобритания, Франция и практически все неядерные государства, участвовавшие в переговорах. Аргументами в пользу запрета мирных ядерных взрывов были возможность получения при их проведении скрытых военных выгод и отсутствие проработанного механизма контроля для исключения таких выгод, опасность неблагоприятных экологических последствий, связанных с радиоактивными загрязнением, и отсутствие каких-либо реальных проектов, имеющих масштабные экономические выгоды.

По отношению к границам сферы охвата проблема возникала в связи с позицией некоторых государств Движения неприсоединения, требовавших, чтобы запрет распространялся не только на ядерные взрывы, но и на невзрывную оружейную деятельность, которая якобы оставляет для ядерных держав возможность создавать новые виды ядерных вооружений без проведения испытательных взрывов. С другой стороны, потребности поддержания существующих арсеналов ставили для ядерных держав вопрос о необходимости проведения в этих целях деятельности порогового характера, в рамках которой могло бы иметь место небольшое энерговыделение. Отражением этих озабоченностей была позиция Великобритании и Франции, выступивших за право проведения ядерными державами периодических полномасштабных испытаний в исключительных обстоятельствах. Это предложение, однако, не было поддержано другими членами "ядерного клуба", не говоря уже о неядерных странах, и было снято.

Опасность утраты уверенности в безопасности и надежности существующих ядерных арсеналов диктовала позиции и о сроке действия ДВЗЯИ. В качестве альтернативы бессрочному Договору рассматривался вариант с первоначальной продолжительностью в 10 лет. В поддержку его выступили США, которые дополнительно предлагали зафиксировать право "облегченного выхода" из Договора по истечении десятилетнего периода. Большинство участников переговоров, однако, твердо высказалось в поддержку неограниченного срока действия Договора, сопровождаемого общепринятой для международных соглашений такого рода формулировкой о праве выхода из него в случае "угрозы высшим национальным интересам".

Что касается условий вступления Договора в силу, то рассматривались несколько вариантов. Основными были простая численная формула, то есть требование ратификации Договора определенным числом государств (по примеру Конвенции о химоружии), и определение в том или ином виде в качестве обязательного условия для вступления Договора в силу участия в нем пяти ядерных государств и трех "пороговых" стран, обладающих потенциалом создания ядерного оружия, - Индии, Пакистана и Израиля. Очевидным возражением против простой численной формулы было то. что при таком подходе ДВЗЯИ мог вступить в силу вообще без участия в нем ядерных и "пороговых" государств и становился бессмысленным как с точки зрения ограничения ядерных вооружений, так и с точки зрения нераспространения. С другой стороны, предложенные формулы, включавшие ядерные и "пороговые" страны, распространялись на более широкий круг государств, и возникала опасность того, что вступление ДВЗЯИ в силу может быть сорвано из-за позиции какого-либо государства, участие в Договоре которого в действительности не является существенным.

Проблемы, связанные с проверкой, представлялись наиболее сложными. Прежде всего возникало противоречие между всеобъемлющим, беспороговым характером запрета на испытания, о котором шла речь на переговорах, и реально ограниченными, хотя и значительно более совершенными, чем в 60-х годах возможностями любой из технологий контроля. Проверка соблюдения ДВЗЯИ должна была иметь глобальный характер, охватывать все среды, быть затратоэффективной, обеспечивать возможность выявления скрытых нарушений и тем самым сдерживать потенциальных нарушителей. С другой стороны, она должна была иметь приемлемый с политической точки зрения минимально интрузивный характер и не затрагивать законные интересы безопасности государств-участников, не относящиеся к предмету Договора.

Постепенно в ходе переговоров с помощью совместных усилий дипломатов и технических экспертов выкристаллизовался облик международного режима контроля ДВЗЯИ, состоящего из:

международной системы мониторинга на основе четырех методов -сейсмического, инфразвукового, радионуклидного и гидроакустического;
Международного центра данных, который собирал бы всю информацию, ее обрабатывал и предоставлял всем государствам-участникам;
механизма консультаций и разъяснений;
мер укрепления доверия в отношении крупномасштабных химических взрывов;
инспекции на месте сомнительного события без права отказа.

Последний элемент оказался наиболее трудным для согласования, особенно в том, что касается допустимых оснований для запроса на инспекцию, механизма принятия решений о ее запуске, продолжительности инспекции и состава применяемых в ее ходе технологий, регулирования доступа и защиты чувствительной информации, не связанной с целью инспекции.

В свете этого работа над Договором оказалась весьма сложной. Нужно было скрупулезно учесть подчас диаметрально противоположные интересы около 100 государств, принимавших участие в переговорах. Это было тем более трудно, что на Конференции по разоружению действует правило так называемого 100-процентного консенсуса, включая вопросы процедурного характера. В результате рабочий проект Договора, сформировавшийся в ходе обсуждения, содержал в себе более тысячи скобок, отражавших расхождения в позициях участников переговоров. Первоначальное намерение добиться решающего прогресса в работе над ДВЗЯИ к началу Конференции по продлению ДНЯО реализовать не удалось. В этих условиях в Программе действий, одобренной всеми участниками ДНЯО, было подтверждено намерение завершить работу над Договором о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний не позднее 19% года. Этот конечный срок был обозначен и в соответствующей резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, принятой консенсусом. Такой график можно было выполнить лишь отказавшись от медленного процесса снятия многочисленных скобок в рабочем проекте ДВЗЯИ и заменив этот текст новым "компромиссным" вариантом, не содержащим альтернативных положений и максимально сбалансированно учитывающим различные подходы в позициях государств. Этот непростой шаг и был реализован на завершающем этапе переговоров. Он, в конечном итоге, оказался успешным. Внесенный в июне 1996 года Председателем Спецкомитета Я. Рамакером (Нидерланды) проект Договора после тщательного изучения в столицах был поддержан практически всеми участниками переговоров. Лишь особая позиция Индии, которая требовала увязать ДВЗЯИ с программой полного ядерного разоружения в определенных временных рамках, расширить сферу охвата, включив в нее запрет на лабораторное и компьютерное моделирование, и изменить условия вступления Договора в силу таким образом, чтобы для этого не требовалось участие в нем Индии, не позволила Конференции по разоружению одобрить Договор на консенсусной основе. Тем не менее уровень поддержки, который получил вариант Председателя, включая поддержку "пятерки" ядерных держав, был столь значителен, что проект Договора по инициативе большой группы его "друзей", возглавляемой Австралией, несмотря на отсутствие формального одобрения Конференцией по разоружению, 10 сентября 1996 года был принят 50-й сессией Генеральной Ассамблеи ООН и открыт для подписания 24 сентября 1996 года.

Что же представляет собой этот окончательный вариант?

Основные обязательства ДВЗЯИ предусматривают запрет на проведение любых испытательных взрывов ядерного оружия и любых других ядерных взрывов в любом месте, а также на побуждение, поощрение или какое-либо участие в проведении таких взрывов. Договор будет иметь для его участников бессрочный характер с правом выхода из него в случае угрозы высшим национальным интересам.

Вопрос о мирных ядерных взрывах решается путем возможности включения его в повестку дня предусмотренных Договором конференций по рассмотрению его действия. Если такая конференция принимает консенсусное решение о том. что мирные ядерные взрывы следует разрешить, то в Договор вносится соответствующая поправка, которая обеспечивает исключение любых военных выгод при проведении таких взрывов.

В соответствии с Договором создается международный режим проверки его соблюдения. Он включает международную систему мониторинга, состоящую из глобальных сетей сейсмических, радионуклидных, инфразвуковых и гидроакустических станций (с учетом синергии порядка 320 объектов), инспекции на месте события, имеющего признаки ядерного взрыва, механизм консультаций и разъяснений, а также меры укрепления доверия добровольного характера по обмену информацией о крупных взрывах обычных взрывчатых веществ промышленного назначения.

В целях осуществления положений Договора, включая проверку его соблюдения, предусмотрено создание в Вене (Австрия) Организации государств-участников ДВЗЯИ. Ее органами будут Конференция всех государств-участников, Исполнительный совет, состоящий из 51 государства, и Технический секретариат, работающий на постоянной основе.

Договор требует от его государств-участников осуществления ряда национальных мер по его реализации - создания или назначения национального органа, принятия национальных актов, юридически обеспечивающих выполнение основных обязательств по Договору, содействия его проверке, в том числе обеспечения функционирования объектов международной системы мониторинга, расположенных на его территории, а также в случае необходимости принятие и поддержку проведения инспекций на месте.

Договор может вступить в силу не ранее, чем через 2 года после его открытия к подписанию. При этом обязательным условием является его ратификация 44 государствами^*, включая все ядерные державы, а также три государства, обладающих потенциалом проведения ядерных взрывов, - Индию, Израиль и Пакистан. Если же это условие не будет выполнено по истечении четырех лет после открытия Договора к подписанию, предусмотрен созыв конференции ратифицировавших ДВЗЯИ государств, задача которой сфокусирована на обеспечении присоединения к Договору тех стран, которые этого не сделали в указанный период. При этом решения на такой конференции принимаются на основе консенсуса.

На период между подписанием ДВЗЯИ и его вступлением в силу создается Подготовительная комиссия для осуществления необходимой подготовки к эффективной реализации Договора.

Все эти положения, как единый пакет, действительно отвечают задачам, которые должен решить Договор, и являются сбалансированным выражением интересов его будущих участников.

* Австралия. Австрия, Алжир, Аргентина, Бангладеш, Бельгия, Болгария, Бразилия, Великобритания, Венгрия, Вьетнам, Германия, Египет, Заир, Израиль, Индия, Индонезия, Иран, Испания, Италия, Канада, Китай, Колумбия, КНДР, Мексика, Нидерланды, Норвегия, Пакистан, Перу, Польша, Республика Корея, Российская Федерация, Румыния, Словакия, США, Турция, Украина, Финляндия, Франция, Чили, Швейцария, Швеция, Южная Африка и Япония.

8. ЯДЕРНЫЕ ДЕРЖАВЫ И ДВЗЯИ

Известно, что для решения задачи поддержания надежности и безопасности своего ядерного оружия в условиях ДВЗЯИ в США разработана так называемая "программа поддержания боезапаса на основе научных исследований". Она включает в себя широкий спектр работ различной направленности и предусматривает рутинное техническое обслуживание имеющегося арсенала, детальное исследование проблем, связанных с его старением, и предупреждение нежелательных изменений путем своевременной замены утрачивающих надежность элементов, развитие фундаментальных исследований, углубляющих научные основы в областях, относящихся к ядерному оружию, повышение возможностей компьютерного моделирования за счет разработки более производительной вычислительной техники ("стратегическая компьютерная инициатива") и совершенствования численных методик, развитие более мощных моделирующих лабораторных установок, в том числе в области инерциального термоядерного синтеза.

Подобная программа в соответствии с решением Президента будет реализовываться и Россией. 19 апреля 1996 года в Москве было опубликовано Заявление пресс-секретаря Президента Российской Федерации в отношении ДВЗЯИ, в котором излагались условия присоединения России к этому Договору. В нем, в частности, было заявлено, что Россия, также как и другие ядерные державы, несет особую ответственность за обеспечение безопасности своего ядерного арсенала вплоть до всеобщей и полной ликвидации ядерного оружия, которая остается ее конечной целью.

В связи с этим в условиях действия ДВЗЯИ Россия намерена проводить работы по поддержанию своего ядерного боезапаса, которые не будут противоречить накладываемому будущим Договором запрету. Для этих целей будут осуществляться следующие меры:

Принятие и реализация Федеральной программы работ по обеспечению безопасности и надежности российского ядерного боезапаса без проведения ядерных взрывов.
Поддержание существующих российских ядерных центров и реализация программ в области теоретических и поисковых ядерных технологических разработок, которые будут обеспечивать поддержание научно-технического потенциала и высокий уровень квалификации ученых, конструкторов и рабочих этих ядерных центров.
Поддержание базового потенциала для возможного возобновления испытательной ядерной деятельности на тот случай, если ситуация сложится таким образом, что Российская Федерация перестанет быть связанной ограничениями этого Договора.
Продолжение работ в целях совершенствования возможностей по мониторингу запрета на проведение ядерных испытаний.
Дальнейшее совершенствование информационно-аналитических средств, в том числе разведывательных, для обеспечения надежных и своевременных сведений о ядерных арсеналах, возможных скрытых разработках ядерных вооружений или иной деятельности других стран, имеющей значение для целей ядерного оружия.

Если же проблемы, относящиеся к безопасности и надежности ключевых для национальной безопасности России видов ядерных зарядов будут носить такой характер, что их невозможно будет решить без проведения испытаний, то, по условиям Договора, Россия сможет использовать свое право на выход из него по соображениям зашиты высших интересов национальной безопасности.

9. ДОГОВОР О ВСЕОБЪЕМЛЮЩЕМ ЗАПРЕЩЕНИИ ЯДЕРНЫХ ИСПЫТАНИЙ -- СЕМЬ ЛЕТ СПУСТЯ

24 сентября 2003 года исполнилось семь лет со времени открытия Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) для подписания. Этот период был насыщен многими событиями как позитивного, так и негативного характера. В целом можно сказать, что прошедшее время в полной мере подтвердило предсказания трудной и неоднозначной судьбы этого международного соглашения, к которому сообщество наций шло около 40 лет.

К настоящему времени договор подписало 171 государство, 110 из которых его ратифицировали. Из 44 государств, ратификация которыми ДВЗЯИ по условиям договора необходима для его вступления в силу, ратификационные процедуры завершены в 32 странах, включая Россию, Великобританию и Францию. Из этого списка стран договор пока не ратифицировали США, Китай, Египет, Иран, Израиль, Индия, Пакистан, КНДР, Индонезия, Колумбия, Вьетнам и Демократическая Республика Конго. Из них Индии, КНДР и Пакистану Договор еще предстоит подписать.

Анализируя эту ситуацию, на первый взгляд кажутся справедливыми опасения целого ряда экспертов относительно заложенной в договоре по настоянию, прежде всего, России формулы вступления его в силу. Ведь прими переговорщики в Женеве предлагавшуюся многими странами простую количественную формулу (к примеру, 65 государств как в Химконвенции), ДВЗЯИ к настоящему времени уже вступил бы в силу. Но можно было бы назвать такое развитие событий благоприятным как с точки зрения задач самого договора, так и режима нераспространения в целом. Вряд ли. Во-первых, трудно говорить о полноценности многостороннего соглашения, налагающего запрет на ядерные взрывы, если среди его участников нет, по крайней мере, таких стран как США, Китай, Индия, Пакистан и Израиль. Во-вторых, если бы договор вступил в силу уже сейчас, сложился бы явный дисбаланс в стратегической ситуации, наверняка снизился бы накал давления мирового сообщества на упомянутые страны в плане их присоединения к ДВЗЯИ. И, наконец, в-третьих, договор оказался бы практически неконтролируемым, ибо не сбылись радужные прогнозы о возможности создания столь разветвленной и во многом уникальной системы проверки соблюдения ДВЗЯИ в сжатые сроки.

Исходя из этого многими экспертами сейчас признается, что содержащаяся в договоре формула его вступления в силу (которая, помимо условия ратификации ДВЗЯИ 44 государствами, обладающими ядерным потенциалом, предусматривает возможность созыва ежегодных конференций в качестве дополнительного коллективного инструмента воздействия на колеблющихся) оказалась правильным с точки зрения долгосрочной перспективы выбором, хотя немало остается и тех, особенно среди представителей неправительственных организаций, кто по- прежнему критически относится к этой формуле.

Разумеется, Россия, ратифицировав договор в 2000 г. в непростой для него ситуации, заинтересована в его скорейшем вступлении в силу. Но не путем изобретения окольных путей, как это предлагается некоторыми экспертами, а через продолжение и наращивание кропотливой работы как на многосторонней, так и на двусторонней основе с теми государствами из списка 44, которые еще не приняли решение о ратификации договора. В этом контексте Россия считает полезным проведение в 2003 году третьей конференции по содействию вступлению в силу ДВЗЯИ (первая состоялась в 1999 году), созыв которой предусмотрен статьей XIV договора.

Не менее важным направлением, несмотря, а, скорее, вследствие фиаско с ДВЗЯИ в Сенате США, является продолжение диалога с этой ключевой для судьбы договора страной в целях формирования позитивного большинства в поддержку ратификации ДВЗЯИ. Предстоящие в США президентские выборы, разумеется, могут внести коррективы в эти планы. Вместе с тем представляется, что при любом их исходе в отношении к ДВЗЯИ со стороны США отнюдь не поставлена точка, и ситуация здесь может претерпеть изменения в положительную сторону. Об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что американцы продолжают финансировать (с одобрения Конгресса) деятельность Подготовительной комиссии Организации по ДВЗЯИ (ОДВЗЯИ), внося свой ежегодный взнос, равный 22% ее бюджета.

Диалог с США на самых различных уровнях необходим и с учетом того обстоятельства, что неудачная попытка ратификации договора в Сенате, безусловно, повлекла за собой затяжку с принятием решения по этому вопросу в других ключевых для судьбы ДВЗЯИ странах, таких как Китай, Индия, Пакистан, КНДР, Израиль, Иран и Египет.

Что касается Китая, то, завершив всю подготовительную работу по ратификации ДВЗЯИ, в настоящее время он затормозил этот процесс. Его дальнейшее продвижение зависит от целого комплекса факторов. Они включают общую ситуацию в сфере нераспространения и ядерного разоружения, которая, по мнению китайцев, значительно ухудшилась в результате шагов США по созданию национальной ПРО и ПРО театра военных действий (ТВД), подписание ДВЗЯИ Индией и Пакистаном, исход президентских выборов в США. Кроме того, значительное воздействие на позицию Китая по данному вопросу имеет общее положение в двусторонних американо-китайских отношениях и, в частности, подход США к связям с Тайванем.

Вне сомнений, большое значение для хода ратификации ДВЗЯИ странами, входящими в группу 44, имеет вероятность подписания договора Индией и Пакистаном. Проведя серии ядерных испытаний в мае 1998 года, они объявили мораторий на дальнейшие взрывы и заявили на 53-й сессии Генассамблеи ООН о намерении двигаться в направлении присоединения к ДВЗЯИ. Однако резкое обострение индо-пакистанских отношений весной-летом 1999 года значительно повысило ставку на потенциал ядерного сдерживания в этих странах и существенно осложнило задачу правительств Индии и Пакистана по консолидации поддержки внутри своих стран в пользу подписания ДВЗЯИ. К негативным факторам, затягивающим решение Дели и Исламабада по этому вопросу, можно, как отмечалось выше, отнести и отказ Сената США ратифицировать договор, и военный переворот в Пакистане. В целом подписание ДВЗЯИ рассматривается в Индии и Пакистане в увязке с комплексом вопросов ядерного выбора, сделанного этими странами, и, безусловно, относится к сфере высших национальных интересов. Руководство ни Индии, ни Пакистана не пойдет на подписание ДВЗЯИ без стопроцентной уверенности, что этот шаг отражает национальный консенсус. В настоящий момент, очевидно, говорить о таковом преждевременно.

Следует также иметь в виду, что подписание Индией и Пакистаном договора вовсе не означает, что они автоматически пойдут на его ратификацию. В этом вопросе они скорее всего будут ориентироваться на ядерные державы и пытаться максимально выжать для себя уступки как политического, так и чисто экономического характера. Такой же подход, может быть в более обнаженном виде, будет свойственен КНДР.

Позиция Египта, Израиля и Ирана в отношении ратификации договора взаимосвязана, во многом подвержена влиянию общей ситуации на Ближнем Востоке и до настоящего времени здесь сохраняется большая степень неопределенности.

Египет, безусловно, будет принимать решение о ратификации ДВЗЯИ с учетом позиции большинства арабских стран, которые подчеркивают важность обеспечения универсального характера не только ДВЗЯИ, но и Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и в этой связи говорят о недостаточности подписания Израилем только ДВЗЯИ, настаивая на необходимости его присоединения к ДНЯО.

Однако Израиль четко обозначил условия своей ратификации договора. Во-первых, улучшение общей ситуации на Ближнем Востоке, включая присоединение к ДВЗЯИ стран региона (Сирия и Ирак пока его не подписали). Во-вторых, высокий уровень готовности и эффективности создаваемого в-рамках договора международного механизма проверки за его соблюдением и, прежде всего, режима инспекций на месте. И, наконец, в-третьих, обеспечение равноправного статуса участия Израиля в функционировании региональной группы в Подготовительной комиссии Организации ДВЗЯИ. Вероятно, что ни одно из этих условий не будет выполнено в ближайшие год- два, а следовательно, и перспективы ратификации Израилем договора остаются весьма отдаленными.

В Иране, помимо ситуации на Ближнем Востоке, значительное влияние на ратификацию оказывает внутриполитический фактор. Несмотря на рост сторонников модернизации иранского общества, консервативно- религиозные силы сохраняют заметное влияние в меджлисе. Именно они ставят вопрос о ратификации ДВЗЯИ в контекст решения проблемы выхода страны из международной изоляции и выражают сомнение, что принятие Ираном новых международных обязательств в сфере нераспространения оружия массового уничтожения сможет существенно изменить сложившееся положение. Очевидно, что в ближайшее время руководство Ирана не будет спешить с ратификацией ДВЗЯИ. До настоящего момента оно не предпринимало каких-либо практических шагов для его внесения на рассмотрение в меджлис.

Анализ имеющейся информации об отношении к ДВЗЯИ в других странах, входящих в число 44, показывает, что отсутствуют какие-либо принципиальные политические препятствия для завершения ратификационного процесса в Колумбии и Вьетнаме. Вместе с тем сложная внутриполитическая обстановка в Индонезии и Демократической Республике Конго не позволяет законодательным органам этих стран вплотную заняться рассмотрением ДВЗЯИ и может отодвинуть ратификацию ими договора.

Таким образом, можно предполагать, что к середине-концу 2005 года из 44 стран, ратификация которыми ДВЗЯИ необходима для его вступления в силу, 34-36 вполне вероятно ратифицируют договор. Дальнейшая же судьба и сроки вступления ДВЗЯИ в силу будут зависеть от политической воли сравнительно небольшой группы государств.

Несмотря на такие во многом туманные перспективы, договор, как представляется, уже внес и продолжает вносить важный вклад в поддержание стратегической стабильности, процесс ограничения качественной гонки ядерных вооружений и их нераспространения. Основываясь на этом выводе, недавняя конференция по рассмотрению действия ДНЯО 2000 г. подтвердила, что скорейшее вступление в силу ДВЗЯИ остается приоритетом номер один в реализации статьи VI ДНЯО.

10. ВЕРИФИКАЦИОННЫЙ МЕХАНИЗМ ДОГОВОРА О ВСЕОБЪЕМЛЮЩЕМ ЗАПРЕЩЕНИИ ЯДЕРНЫХ ИСПЫТАНИЙ: ПРОЦЕСС СОЗДАНИЯ

Значение Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) трудно оценить без рассмотрения предусмотренного договором международного режима контроля за его соблюдением, то есть верификационного механизма ДВЗЯИ. Впервые в истории многосторонних соглашений в области контроля над вооружениями создается глобальная система контроля, включающая в себя современные расположенные по всему миру технические средства мониторинга, политико-дипломатические мероприятия, инспекции на месте, эксплуатация которой доверена международной организации. Договоренность о создании такого верификационного механизма стала возможной только в условиях кардинального изменения ситуации в мире, связанной с окончанием эры холодной войны, проявления значительной доли политической воли со стороны всех стран, участвовавших в разработке ДВЗЯИ.

Как уже отмечалось, в итоге сложных переговоров был согласован верификационный механизм, основными элементами которого являются международная система мониторинга (МСМ), объединяющая 321 станцию сейсмического, радионуклидного, инфразвукового и гидроакустического контроля, а также 16 сертифицированных лабораторий для проведения в случае необходимости углубленного анализа радионуклидных проб, полученных на радионуклидных станциях, международного центра данных (МЦД), который должен собирать, обрабатывать, архивировать и предоставлять государствам-участникам договора данные, получаемые с объектов МСМ, политико-дипломатический механизм консультаций и разъяснений в отношении возможных подозрений в нарушении ДВЗЯИ, меры укрепления доверия, предусматривающие предоставление государствами-участниками на добровольной основе данных о проведении крупномасштабных взрывов с применением обычной взрывчатки (в основном речь идет о промышленных взрывах, в частности, в горнорудной промышленности), инспекции на месте сомнительного события без права отказа.

В ходе женевских переговоров выдвигалось значительно больше предложений по мерам и объему контроля ДВЗЯИ. Так, индийцы настаивали на специальных мерах транспарентности для контроля деятельности существующих ядерных полигонов. Эта идея была отвергнута, поскольку она противоречила недискриминационному, универсальному характеру ДВЗЯИ, предполагала своего рода презумпцию виновности ядерных держав, фокусируя контроль в основном на их ядерной деятельности. Ряд неядерных стран (Германия, Индонезия, Швеция) настаивали на том, чтобы договор предусматривал запрет на подготовку к ядерным испытаниям и, следовательно, контроль за этим. Ядерные страны выступили против такого подхода. Во-первых, деятельность, похожая на подготовку к испытаниям, может не иметь ничего общего с намерением нарушить договор (например, бурение скважин для геологоразведочных работ). Во-вторых, это вело бы к усложнению контрольного механизма, повышению интрузивности инспекций на месте, целью которых должно было быть не только установление факта проведения ядерного взрыва, как это сейчас предусмотрено в договоре, но и подтверждение проведения подготовительной деятельности и ее истинной направленности.

В качестве методов контроля за непроведением ядерных испытаний предлагалось, в частности Китаем, включить в верификационный механизм спутниковое наблюдение и мониторинг электромагнитного импульса (ЭМИ). Однако в конечном итоге техническими экспертами большинства стран эти методы были признаны избыточными, поскольку их добавление к вышеупомянутым технологиям МСМ не вносило существенных изменений в возможности контрольного механизма по обнаружению нарушений договора. В то же время, эти две технологии -весьма дорогостоящие, их включение привело бы к значительному удорожанию всего верификационного механизма. Тем не менее, в окончательном тексте ДВЗЯИ имеется положение, предполагающее в будущем возможность добавления в механизм проверки новых технологий мониторинга, в том числе спутникового наблюдения и ЭМИ, после изучения их потенциала с точки зрения повышения эффективности и экономичности всей верификационной системы ДВЗЯИ.

При определении состава и конфигурации основной технической части механизма проверки - МСМ - России удалось добиться решения вопроса о так называемой равной прозрачности существующих ядерных полигонов для технических средств МСМ. Дело в том, что исторически, за годы ядерных испытаний, наш полигон оказался лучше пристрелен многочисленными сейсмостанциями в Скандинавии, которые дают в высокой степени достоверные с низким порогом обнаружения данные по Новой Земле. Невадский же полигон имелась возможность контролировать только с помощью телесейсмики, что в сочетании с геологическими условиями этого места приводило к значительно меньшей прозрачности полигона. В итоге эти доводы были приняты в расчет и в состав МСМ были включены станции (в частности, американская сейсмостанция Майна), обеспечивающие соблюдение принципа равной прозрачности полигонов.

Решение вопроса по сфере охвата ДВЗЯИ, которая предусматривает запрещение любых испытательных взрывов ядерного оружия и любых других ядерных взрывов [курсив наш - Авт.], избавило от необходимости поиска решений по контролю за мирными ядерными взрывами, которые, как вытекает из основных обязательств ДВЗЯИ, также запрещаются. Вместе с тем по настоянию Китая в договоре оставлена возможность вернуться к вопросу о разрешении проведения мирных ядерных взрывов. Это может сделать предусмотренная ДВЗЯИ Конференция по обзору его действия, которая собирается через 10 лет после вступления договора в силу.

Договором предусматривается, что его верификационный механизм должен быть готов к эксплуатации к моменту вступления ДВЗЯИ в силу. Однако сам этот момент не определен конкретными сроками, поскольку зависит только от выполнения условия -- ратификации договора 44 государствами (конкретный список приведен в тексте договора), обладающими потенциалом создания ядерного оружия. В целях осуществления положений ДВЗЯИ, включая проверку его соблюдения, предусмотрено создание в Вене (Австрия) Организации по ДВЗЯИ, которая и должна обеспечивать применение и эксплуатацию верификационного механизма.

После открытия 24 сентября 1996 года ДВЗЯИ для подписания в Нью-Йорке состоялась встреча государств, подписавших договор, на которой был принят (19 ноября 1996 года) документ об учреждении Подготовительной комиссии Организации по ДВЗЯИ (ПК ОДВЗЯИ). В соответствии с ним основной задачей комиссии, которая будет существовать до вступления договора в силу, является создание и временная эксплуатация механизма контроля. Фактически свою работу ПК ОДВЗЯИ и ее Временный технический секретариат (ВТС) начали с марта 1997 года.

Для того, чтобы понять сложность, объем и уникальность задачи, стоящей перед комиссией и Временным техническим секретариатом в области создания верификационного механизма, а также объективно оценить конкретные результаты, достигнутые на этом направлении к настоящему времени, следует более детально описать основные элементы механизма проверки, их взаимодействие, как это предусматривается положениями ДВЗЯИ.

МСМ является технической основой верификационного режима ДВЗЯИ Как указывалось выше, она включает 321 станцию четырех типов - сейсмические, радионуклидные, гидроакустические, инфразвуковые, - расположенные более чем в 90 странах мира, а также в Антарктиде.

Основной технологией МСМ является сеть сейсмических станций. Она состоит из 50 основных сейсмостанций и 120 вспомогательных, которые регистрируют сейсмические волны, возникающие в результате движения земной поверхности, в том числе из-за подземных ядерных испытаний. Станции основной сети - это в основном так называемые сейсмогруппы, в состав каждой из которых входят до 20 сейсмодатчиков. Основные сейсмостанции должны непрерывно передавать данные в МЦД в режиме, близком к реальному времени. Предполагается, хотя это и не записано в договоре, что основная сейсмосеть должна обнаруживать подземные ядерные взрывы мощностью от одной килотонны и выше, проведенные без применения технологий сокрытия. Назначение вспомогательных сейсмостанций - уточнение данных, полученных станциями основной сети, в отношении места и характера зарегистрированного сомнительного явления. Данные со вспомогательных станций направляются в МЦД только по его запросу, хотя сами они должны работать в постоянном режиме. Исходя из этой задачи, вспомогательные станции были отобраны в основном из числа существующих, для которых либо не требуется, либо нужна минимальная модернизация. Что касается объектов основной сейсмической сети, то более половины из них к моменту создания ПК ОДВЗЯИ не существовало вообще, либо требовало существенной модернизации.

Радионуклидную сеть МСМ составляют 80 станций, которые способны обнаруживать и измерять радиоактивные частицы, остающиеся в атмосфере в результате проведения воздушных ядерных взрывов ИЛИ подземных испытаний с выходом продуктов взрыва на поверхность. Половина из этого числа станций должна быть также оборудована приборами для обнаружения радиоактивных благородных газов, таких, как аргон-37, ксенон-133, криптон-85, которые могут просачиваться в атмосферу после проведения подземных ядерных взрывов. Предполагается, что первоначальный анализ проводится на самих радионуклидных станциях, результаты измерений за сутки ежедневно передаются в МЦД. Если возникает необходимость более углубленного анализа, например, при обнаружении характерных радионуклидов, то для этого договором предусмотрены 16 радионуклидных лабораторий, в которые могут направляться образцы фильтров, полученные на той или иной радионуклидной станции. Основное предназначение радионуклидной сети - определить природу происхождения (ядерный взрыв или нет) сомнительного явления, обнаруженного средствами других технологий мониторинга. Вместе с тем радионуклидная сеть МСМ обладает способностью регистрации атмосферных ядерных взрывов мощностью менее одной килотонны и в определенной степени их локализации в зависимости от возможности смоделировать процесс переноса воздушных масс. Несмотря на то, что станции радиологического контроля существуют во многих странах мира, объекты радионуклидной сети МСМ в основном приходится создавать заново с учетом специфики задач мониторинга ядерных испытаний.

Наименее развитой технологией МСМ к моменту подписания ДВЗЯИ являлась инфразвуковая сеть. Ограниченный опыт ее применения имелся лишь у ядерных держав, да и он в основном относится к пятидесятым-шестидесятым годам - периоду многочисленных испытаний в атмосфере. Договором предусматривается создание 60 инфразвуковых станций, способных зарегистрировать низкочастотные колебания в атмосфере по всему земному шару. В принципе инфразвуковая станция может обнаружить и определить с точностью 1-10 тыс. кв. м место проведения в атмосфере ядерного взрыва мощностью от одной килотонны и более на расстоянии до нескольких тысяч километров.

Для обнаружения подводных ядерных взрывов, а также взрывов, проводимых на НИЗКОЙ высоте над поверхностью океана, в состав МСМ включены 11 гидроакустических станций. Шесть из них располагаются в Южном полушарии н представляют собой помещенные под водой гидрофоны, которые кабелем соединены с регистрирующим оборудованием, установленным на участке суши (в основном это острова). Еще пять станций являются так называемыми Т-фазными станциями, располагающимися на побережье островов в Северном полушарии. Эти станции регистрируют поверхностные сейсмические волны, возникающие от удара гидроакустической волны о грунт, дно океана. Гидроакустическая сеть в принципе позволяет обнаружить н определить место с точностью до одной тысячи квадратных километров любого ядерного взрыва мощностью даже менее одной килотонны, произведенного в любом месте мирового океана.

Вся информация, получаемая объектами МСМ, направляется в МЦД, где она интегрируется, проходит автоматическую обработку с помощью специальных программ, а также дополнительный анализ экспертами Центра. Смысл такой обработки заключается в том, чтобы выделить из огромного массива данных мониторинга те явления и события, параметры которых схожи с ядерным взрывом. Результаты этой работы отражаются в различных бюллетенях, выпускаемых МЦД. Все государства-члены имеют равное право получать бесплатно из МЦД как необработанные данные (с объемом до 1 мб/сутки), так и стандартный набор" его продуктов. Кроме того, МЦД может производить по просьбе государства-участника специальную обработку данных по заданным им параметрам, но уже за дополнительную плату. По смыслу договора, задача Технического секретариата и его МЦД - обеспечить получение бесперебойной и достоверной технической информации по всем явлениям, схожим с ядерными испытаниями и. зарегистрированными средствами верификационного механизма. Окончательное же решение, является ли то или иное событие ядерным взрывом, остается за государствами-участниками.

Помимо станций МСМ, договором предусмотрена возможность направления данных в МЦД с так называемых сотрудничающих национальных объектов, которые по сути могут быть такими же станциями, использующими любую из четырех технологий мониторинга ДВЗЯИ, но не включенными в состав МСМ. Такие объекты предлагаются государством-участником добровольно, сооружаются и эксплуатируются за его счет, должны соответствовать всем техническим требованиям, предъявляемым к МСМ. Данные с сотрудничающих национальных объектов могут существенно дополнять информацию, получаемую средствами МСМ.

Наиболее действенным и в то же время интрузивным элементом верификационного механизма являются инспекции на месте в районе, где есть основания полагать, что произошло явление, схожее с ядерным взрывом. Единственная цель инспекции на месте, согласно договору, состоит в прояснении того, действительно ли был произведен испытательный взрыв ядерного оружия 'или любой другой ядерный взрыв. Запрос на инспекцию па месте может основываться не только на данных МСМ, но и на технической информации, полученной от национальных технических средств контроля. Решение о начале инспекции принимается после рассмотрения запроса исполнительным советом будущей ОДВЗЯИ, если за него проголосует не менее 31 из 51 члена исполнительного совета. Инспектируемое государство не имеет права отказать принять инспекцию, если такое решение уже принято. Район инспекции ограничивается одной тысячью квадратных километров. Состав инспекционной группы не должен превышать 40 человек. Генеральный директор назначает инспекторов в инспекционную группу из числа лиц, внесенных в список инспекторов. Этот список формируется после вступления договора в силу из кандидатур, предложенных государствами-участниками, и сотрудников секретариата, выдвинутых Генеральным директором. Сама инспекция состоит из нескольких этапов (общая продолжительность - до 130 дней), на каждом из которых предусмотрено применение различных инспекционных технологий и методик, таких, как облеты района инспекции, измерения радиоактивности, сейсмоизмерения, геофизические работы. На заключительном этапе допускается даже бурение для получения образцов грунта, которые могли бы подтвердить факт проведения ядерного взрыва. Имеется в виду, что инспекции на месте (ИНМ) должны применяться в редких, исключительных случаях. Во избежание злоупотребления правом на запрос ИНМ предусматривается, что государство, которое ее запросило, возмещает все расходы по проведению инспекции, в случае если по ее результатам не подтверждается факт нарушения ДВЗЯИ.

Механизм консультаций н разъяснений является отдельным элементом режима проверки ДВЗЯИ и призван служить дополнительным фактором, снижающим число необоснованных запросов на инспекцию. Государства-участники поощряются до направления запроса на инспекцию проводить между собой напрямую или через технический секретариат и исполнительный совет ОДВЗЯИ консультации с целью разъяснения вопросов, связанных с подозрениями в возможном нарушении договора. Они обязаны предоставлять в определенные договором сроки необходимые разъяснения в случае направления им соответствующего запроса. Также и Гендиректор обязан предоставить всю имеющуюся в его распоряжении информацию для разъяснения вопросов соблюдения ДВЗЯИ.

Верификационный механизм ДВЗЯИ включает факультативный, но, тем не менее, важный элемент - меры укрепления доверия в отношении крупных взрывов с применением обычной взрывчатки. Дело в том, что во многих странах мира в различных целях, в основном при горнорудных разработках, ежегодно проводится значительное число крупных взрывов химической взрывчатки. Характер сейсмических сигналов от таких взрывов зачастую трудно отличить от ядерного испытания. Во избежание неопределенности и возможных необоснованных запросов на инспекции государствам-участникам предлагается на добровольной основе предоставлять заранее сведения (мощность, место, цель) по крупным, свыше 300 т эквивалента ТНТ химическим взрывам. В некоторых случаях предусматривается также приглашение представителей технического секретариата на место проведения подобных взрывов.

Таковы в основных чертах элементы верификационного механизма, которые, начиная с 1997 года, начала создавать ПК ОДВЗЯИ. Очевидно, что это весьма разноплановая объемная задача, требующая организации и привлечения значительных финансовых, материальных ресурсов во многих странах мира. В 1997 году в распоряжении государств-членов комиссии ничего, кроме текста ДВЗЯИ и разрозненных национальных технических элементов, не везде и не всегда использовавшихся для целей контроля ядерных испытаний, не было.

Неопределенность со сроками вступления в силу ДВЗЯИ, а, следовательно, отсутствие конкретных сроков, к которым необходимо завершить создание его верификационного механизма, предопределило практически с первых дней работы ПК ОДВЗЯИ не затихающую по сей день дискуссию между ее членами относительно темпов создания такого механизма, и, соответственно, уровня финансирования связанных с этим работ, которые составляют' более 80% ежегодного бюджета комиссии.

Западные страны (европейские, Канада, Австралия, до последнего времени США и другие) настаивают на ускоренных темпах строительства механизма проверки и готовы поддерживать значительный ежегодный рост бюджета на эти цели. Они утверждают, что функционирующий де-факто верификационный механизм будет весомым аргументом, доказывающим готовность ДВЗЯИ к применению, продемонстрирует эффективность самого режима проверки (естественно, без задействования инспекций на месте), и явится, таким образом, дополнительным стимулом политического воздействия на те страны, которые пока воздерживаются от подписания или ратификации договора. Особенно эта аргументация усилилась после отказа в 1999 году Сената США ратифицировать ДВЗЯИ, когда в ходе сенатских слушаний прозвучала резкая критика относительно непроверяемости договора.

В то же время, большинство развивающихся стран настаивают на более взвешенном и прагматичном подходе с учетом реальных перспектив вступления ДВЗЯИ в силу. Такая позиция предусматривает постепенное наращивание усилий и расходов на формирование режима проверки. Кроме того, необходимо учитывать возможности относительно небольшого ВТС (около 300 человек в настоящее время) по освоению выделяемых средств на строительство механизма проверки (в 1998 году неосвоенными осталось около 40%, в 2000 году - 15%), значительные трудности юридического и организационного характера, которые приходится решать со многими странами в связи с сооружением объектов МСМ. Близкие к этой позиции занимают Китай, Япония, Россия.

Сохраняющаяся неопределенность перспектив вступления в силу ДВЗЯИ делает с каждым годом все более актуальным вопрос определения статуса, функций, а значит н приемлемых для всех государств-членов объемов финансирования верификационного механизма в подготовительный период, до вступления договора в силу. Сейчас, по истечении семи с лишним лет после открытия ДВЗЯИ для подписания, становится очевидно, что вполне вероятна ситуация, когда этот механизм будет готов до того, как договор вступит в силу. В самом тексте ДВЗЯИ об этом ничего не говорится, документ об учреждении ПК ОДВЗЯИ лишь упоминает, что комиссии поручается временная эксплуатация верификационного механизма. Это, естественно, не отвечает па упомянутый вопрос, суть которого можно свести к следующему: в чем заключается смысл существования до вступления ДВЗЯИ в силу верификационного механизма," если его прямые функции не могут применяться в этот период; можно ли оправдать поддержание такого дорогостоящего механизма его тестированием в ожидании выполнения условия вступления договора в силу?

На балансе этих двух подходов и строится работа комиссии и ее секретариата в области строительства механизма проверки.

Как уже упоминалось, наиболее объемной, технически и организационно сложной является работа по созданию МСМ. Работы по объектам МСМ можно разбить на три этапа. Первый - обследование места станции МСМ. Второй этап - проектирование и строительные работы на площадке, закупка и установка оборудования; третий - тестирование и сертификация. В соответствии с договором все эти работы должны финансироваться из бюджета ПК ОДВЗЯИ и осуществляться ВТС или его подрядчиками. Исключение составляют случаи, когда такие работы осуществляются самим государством за счет своих национальных средств, либо с последующей компенсацией путем соответствующего уменьшения взносов этих государств в бюджет комиссии. Эксплуатация станций МСМ также должна финансироваться за счет организации (за исключением вспомогательных сейсмостанций). В то же время, все объекты МСМ в соответствии с ДВЗЯИ должны являться собственностью государства, на территории которого они размещаются, что предполагает определенные обязательства с его стороны по обеспечению беспрепятственного создания и функционирования объектов МСМ. Еще в мае 1997 года Подготовительная комиссия одобрила проект типового двустороннего соглашения между комиссией и государствами-членами относительно работ по созданию, модернизации и функционированию объектов МСМ до вступления ДВЗЯИ в силу. Па сегодняшний день ВТС заключил такие соглашения только с странами. Основная сложность здесь состоит в том, что законодательство многих стран не признает в качестве полноправной международной организации ПК ОДВЗЯИ до вступления договора в силу. Отсюда возникают проблемы с освобождением комиссии и ВТС от налогов и прочих сборов за ввозимое оборудование и за предоставляемые услуги, а также с предоставлением привилегий и иммунитетов персоналу секретариата. В этих условиях ВТС был избран прагматический путь - проведение соответствующих работ на основе обмена письмами с государствами-членами комиссии, которые предусматривают меньший объем обязательств сторон по сравнению с типовым соглашением и в то же время позволяют осуществлять всю необходимую деятельность по созданию станций МСМ.

Па сегодняшний день обследования площадок размещения объектов МСМ проведены по 88% станций, полностью возведена 101 станция, из них 68 уже сертифицированы ВТС на предмет соответствия техническим требованиям, утвержденным комиссией для объектов МСМ, и уже передают данные в МЦД.

В целом на создание МСМ в 1997-2003 годах уже потрачено более 200 млн. долл. и потребуется еще около 150 млн. долл. для завершения ее строительства.

Наибольшую степень готовности имеет МЦД. Он полностью укомплектован компьютерным оборудованием, практически завершена установка последней версии программного обеспечения, которая позволит автоматически обрабатывать и интегрировать данные по всем четырем технологиям мониторинга. С 2000 года начался выпуск продуктов МЦД (бюллетеней) и их распространение, наряду с необработанными данными, государствам-членам комиссии. С конца 2002 года МЦД готов к полномасштабным предэксплуатационным испытаниям.

Практически сразу же после начала работ по МСМ и МЦД выяснилась необходимость выделения в отдельную задачу вопроса о системе связи. Учитывая, что МСМ носит глобальный характер, возникла потребность создания надежной глобальной системы связи (ГСС), которая обеспечивала бы оперативную передачу данных с каждого объекта МСМ в МЦД, обратную связь МЦД со станциями для осуществления контроля их функционального состояния, а также передачу продуктов и данных МЦД государствам в их национальные центры данных. В 1998 году ВТС заключил контракт с консорциумом НОТ Telecommunications сроком на 10 лет на создание ГСС. Базовая топология ГСС, разработанная НОТ Telecommunications и ВТС, предполагает, что с каждой станции МСМ информация будет передаваться по спутниковым каналам в МЦД и обратно. Кроме того, каналами связи (спутниковыми или наземными) оборудуются национальные центры данных (НЦД) государств-членов, с помощью которых будет осуществляться двусторонняя передача информации между ними и МЦД. Ряд государств (всего семь, в том числе и Россия) в соответствии с положениями договора выбрали вариант, при котором информация с объектов МСМ, расположенных на их территории, направляется в НЦД, а затем уже в МЦД. В связи с тем, что такой вариант не покрывается базовой топологией, таким государствам было предложено создавать свои независимые (то есть вне строящейся НОТ Telecommunications инфраструктуры связи) подсистемы, которые бы подключались к ГСС через НЦД. В этом случае организация оплачивает только канал связи МЦД с НЦД, а также выплачивает государству ежегодную компенсацию из расчета создания на его территории сегмента базовой топологии ГСС, то есть не покрывая расходов на создание и эксплуатацию дополнительных каналов связи станций МСМ с НЦД. Для регулирования отношений государства-члена, выбравшего вариант независимой подсистемы ГСС, и ПК ОДВЗЯИ, комиссия в 2000 году утвердила проект типового соглашения. К настоящему времени только три из семи государств, имеющих независимые подсистемы ГСС, заключили такие соглашения. Что касается создания самой ГСС, то сейчас уже полностью функционируют все спутниковые каналы, три региональных узла связи, через которые распределяется вся информация, направляемая в МЦД и из него, установлено 158 терминалов спутниковой связи на объектах МСМ и в НЦД. В целом создание ГСС тесно увязано со строительством МСМ, ее готовность будет определяться завершением строительства МСМ в целом.

Задачи, стоящие перед ПК ОДВЗЯИ в области инспекций на месте в период до вступления договора в силу, можно свести к следующим основным направлениям:

разработка оперативного руководства по ИНМ, а также другой документации, охватывающей все юридические, технические и административные процедуры подготовки и проведения инспекций;
разработка перечня, согласование спецификаций, приобретение и испытание инспекционного оборудования;
разработка программы подготовки инспекторов и ее реализация.

Деятельность комиссии осуществляется параллельно по всем этим направлениям. Уже в начале работы комиссии стало ясно, что технологии ИНМ не столь хорошо отработаны, как в области МСМ. Был организован специальный семинар (за семь лет он проводился девять раз) по методологии, технологиям и оборудованию для ИНМ, который обеспечил эффективную поддержку в решении вопросов, относящихся к этим областям.

Оперативное руководство по ИНМ, пожалуй, является одним из основных документов, которые должны быть подготовлены к вступлению договора в силу. Это, естественно, поскольку ИНМ - наиболее интрузивный элемент верификационного механизма ДВЗЯИ. Настолько важное значение придается государствами-членами этому документу, что Израиль, к примеру, поставил в прямую зависимость свою ратификацию ДВЗЯИ от успешной разработки оперативного руководства по ИНМ. Сегодня уже подготовлен первоначальный проект переходящего текста руководства на основе национальных вкладов различных стран и наработок ВТС. Это - результат полуторогодовой работы редакционной группы специалистов ряда государств (в основном из ядерных держав). В июне 2001 года началась следующая стадия, так называемая переговорная, когда на основе упомянутого проекта уже в официальном формате представители государств-членов согласовывают текст руководства. Начало этой работы показало, что согласование проекта - весьма трудоемкий и длительный процесс, который займет не один год.

В области инспекционного оборудования согласованы перечни и спецификации инструментария для пассивной сейсмометрии, гамма-радиационных измерений, визуальных наблюдений. Закуплены для испытаний образцы оборудования пассивной сейсмики. В принципе согласованы вопросы по инфраструктуре хранения, перемещения инспекционного оборудования.

С 1998 года ВТС проводит вводные, то есть ознакомительные, курсы обучения потенциальных инспекторов. Составлен и ведется ВТС ростер будущих инспекторов. В 2000 году в России были проведены первые экспериментальные курсы углубленного обучения потенциальных инспекторов. Их цель - запустить процесс подготовки специалистов по конкретным технологиям проведения ИНМ.

Большой вклад в развитие понимания процесса ИНМ, разработки конкретных процедур ИНМ, которые должны быть отражены в оперативном руководстве, вносят проводимые ВТС полевые эксперименты по ИНМ и имитационные учения.

В целом следует иметь в виду, что осуществление ИНМ предусматривается договором только после его вступления в силу, а это значит, что завершение создания инфраструктуры ИНМ во многом зависит от момента, который в настоящее время определить невозможно. Закупка полных комплектов инспекционного оборудования, приведение в готовность других элементов инфраструктуры (склады, операционный центр) экономически целесообразны только непосредственно перед вступлением ДВЗЯИ в силу. Поэтому ВТС планирует расходы на эти цели в размере 21-35 млн. долл. отложить на неопределенное время. В ближайшие же годы будет продолжаться разработка оперативного руководства, подготовка потенциальных инспекторов, разработка документации для будущих инспекций, закупка опытных образцов инспекционного оборудования для целей испытания и обучения. По расчетам ВТС, на это потребуется около 13,5 млн. долл.

В отношении двух других элементов верификационного механизма - консультаций и разъяснений и мер укрепления доверия, то здесь перед ПК ОДВЗЯИ стоят весьма ограниченные задачи. Положения договора достаточно подробно описывают применение этих элементов и практически не требуют разработки дополнительной документации. В отношении мер укрепления доверия комиссией были подготовлены стандартные формуляры для осуществления добровольных уведомлений о проведении крупных химических взрывов. Завершена работа по согласованию ПК ОДВЗЯИ типовых форм, запросов и ответов для проведения консультаций и разъяснений.

В целом, по оценке ВТС, механизм проверки соблюдения договора может быть создан к концу 2009 года.

Россия вносит существенный вклад в создание верификационного механизма ДВЗЯИ. Это не только и не столько касается ее взносов в бюджет ПК ОДВЗЯИ (регулярно и в полном объеме выплачиваемых нами). Российский сегмент механизма проверки ДВЗЯИ состоит из 31 станции МСМ (шесть сейсмостанций основной сети, 13 сейсмостанций вспомогательной сети, восемь радионуклидных станций и четыре инфразвуковых), центральной лаборатории радиационного контроля Минобороны, Национального центра данных в г. Дубна, а также российской независимой подсистемы ГСС (оборудование, каналы связи), которая должна воедино связать объекты МСМ и НЦД России, обеспечить передачу данных в МЦД и получение данных и продуктов МЦД.

Работы по российским объектам МСМ финансируются из бюджета ПК ОДВЗЯИ и осуществляются под эгидой ВТС, который заключает соответствующие контракты с российским генеральным подрядчиком - НИИ импульсной техники Минатома (НИИИТ). Такая схема действует в отношении 23 российских объектов МСМ. Что касается восьми сейсмостанций вспомогательной сети, находящихся в ведении Геофизической службы РАН, то здесь ВТС напрямую сотрудничает с РАН.

Создание объектов МСМ на территории России началось во второй половине 1998 года, когда был осуществлен первый обмен письмами между российской стороной и ВТС, заложивший основу для осуществления этой деятельности в России и заключения секретариатом соответствующих контрактов с НИИИТ. В 1999 году был произведен еще один обмен письмами, в результате чего охвачен комплекс работ по строительству и модернизации всех российских объектов МСМ.

Как уже упоминалось выше, Россия выбрала для своей территории вариант так называемой независимой подсистемы ГСС для целей ДВЗЯИ. Это означает, что российская сторона взяла обязательство выполнить все работы по подключению ее объектов МСМ к МЦД в Вене через свой НЦД в Дубне. Задачей ВТС является обеспечение подключения российского НЦД к ГСС путем установки канала связи с венским МЦД. Такая работа была проделана в 2000 году. ВТС поставил в российский НЦД оборудование интерфейса и осуществил подключение к существующему оптико-волоконному каналу связи Москва-Вена.

Другим направлением участия России в создании верификационного механизма ДВЗЯИ является привлечение российских организаций к проведению различных курсов обучения под эгидой ВТС, а также к участию в технических экспериментах по отработке механизма проверки и задействованного в нем оборудования.

В декабре 2000 года был также заключен контракт между ВТС и НИИИТ на калибровку российских сейсмических станций в европейской части России.

В заключение следует отметить, что в последнее время ситуация вокруг ДВЗЯИ и его судьбы вызывает все большую обеспокоенность у его сторонников. Во многом это связано с отказом в 1999 году Сената США ратифицировать договор, негативной позицией администрации Джорджа Буша в отношении ДВЗЯИ^** Во время сенатских слушаний по ДВЗЯИ, среди прочего, прозвучала резкая критика в адрес создаваемого по договору верификационного механизма. Ее суть сводилась к тому, что механизм проверки не эффективен, не способен обнаруживать все возможные, в том числе скрытые маломощные ядерные испытания, а, значит, не может служить сдерживающим фактором для потенциальных нарушителей.

В докладе специального советника президента Билла Клинтона по вопросам ДВЗЯИ Джона Шаликашвили, который он опубликовал в январе 2001 года, эти тезисы весьма аргументированно опровергаются. Во-первых, Джон Шаликашвили, опираясь на мнение заинтересованных ведомств США, показал, что создаваемая МСМ будет существенно дополнять национальные технические средства мониторинга США, особенно по таким регионам, как Китай и Центральная Азия. А их комбинирование существенно понижает порог обнаружения возможных нарушений ДВЗЯИ. Кроме того, как отмечает г-н Шаликашвили, правильное и своевременное применение ИНМ поможет снять остающиеся сомнения в отношении соблюдения ДВЗЯИ. Джон Шаликашвили также предлагает продумать систему мер одностороннего или двустороннего характера в отношении транспарентности и укрепления доверия в том, что касается деятельности на существующих ядерных полигонах. Следует отметить, что эту же мысль активно пропагандирует исполнительный секретарь ПК ОДВЗЯИ Вольфганг Хоффман, который полагает, что определенную роль в этом мог бы сыграть и он сам. В начале 2003 года г-н Хоффман посетил с ознакомительным визитом полигон на Новой Земле. Он заявил о намерении продолжить такие посещения, отметив, что это демонстрирует открытость и приверженность ДВЗЯИ соответствующих государств.

Выводы Джона Шаликашвили были подтверждены созданной в августе 2000 года Независимой комиссией по проверяемости ДВЗЯИ, в которую вошли авторитетные в области разоружения дипломаты, известные эксперты по технологиям мониторинга ядерных испытаний.

История разработки ДВЗЯИ, нынешние дебаты вокруг верификационного механизма показывают, что режим проверки ДВЗЯИ - это максимум того, чего можно было добиться на время его принятия. Подтверждение тому - в последнее время в ПК ОДВЗЯИ делегации ряда стран под тем или иным прикрытием пытаются пересмотреть положения ДВЗЯИ (особенно по вопросам ИНМ).

Ратифицировав ДВЗЯИ в 2000 году, Россия твердо и последовательно выступает за скорейшее вступление его в силу, и, в тесной привязке с этим, за завершение строительства эффективного механизма проверки за соблюдением договора.

** 22 мая 2003 г. в рамках обсуждения закона о финансовых расходах на оборону Конгресс отменил введенную им 10 лет назад поправку Спратта-Фьюза, запрещающую проведение исследовании в области ядерных боезарядов малой мощности (ЯБЗММ) (менее 5 килотонн) и их разработку, которые могли бы привести к созданию этого оружия, в части, касающейся соответствующих научно-исследовательских работ.

По мнению администрации, в изменившихся условиях ведения войн, а также учитывая наличие новых вызовов и угроз национальной безопасности США, проведение исследований по разработке ядерных боезарядов, способных поражать укрепленные объекты, находящиеся глубоко под землей, например, командные штабы потенциального противника или склады химического и биологического оружия, крайне необходимо. Также не исключается возможность, что такое оружие может понадобиться в будущем для борьбы с террористическими организациями или "государствами - изгоями", обладающими ОМУ.

Оборонным бюджетом 2004 год предусмотрено выделение порядка 10 млн. долл. на концептуальные исследования в области ядерного оружия, в том числе ЯБЗММ.

О практической разработке, испытаниях или производстве ЯБЗММ речь пока не идет - на это потребуется соответствующее согласие Конгресса, скорее всего в 2006 г. Однако, обращает на себя внимание то, что им уже одобрено сокращение времени режима готовности к проведению ядерных испытаний с действующих в настоящее время 3 лет до 18 месяцев.

Вопрос о проведении исследований в области ЯБЗММ тесно связан с реализацией трехлетнего (2003-2005 гг.) плана создания новых типов ядерных боезарядов для поражения особо защищенных подземных объектов. На 2004 год на эти цели выделены очередные 15 млн. долл.

В настоящее время, по оценкам Пентагона, укрепленные подземные сооружения имеются в более чем в 70 странах среди которых, по крайней мере, 1100 стратегических командных центров и военных баз, которые, в случае начала боевых действий, будет весьма сложно поразить обычными вооружениями, так как многие из этих объектов находятся на глубине до 300 метров и могут выдерживать давление в 1000 атм.

С технической точки зрения основная трудность - создание ядерных боезарядов, способных проникать неповрежденными до взрыва, в скальный грунт на большую глубину. Проведенные в США в конце 90-х гг. испытания показали, что предел проникновения модифицированной авиабомбы В61-11 (без ядерной начинки), сброшенной с высоты 12 км., - всего 6 метров.

Независимые эксперты выражают сомнение в том, что хорошо защищенные, подземные цели могут быть уничтожены с помощью глубоко проникающих ЯБЗММ. Одновременно ими отмечается, что в случае взрыва на глубине около 15 метров ядерного боезаряда мощностью в 1 килотонну произойдет выброс радиоактивного загрязнения в 300 тысяч кубических метров, что достаточно для гибели населения небольшого города.

Многие противники намерения администрации проводить заявленные исследования (среди них влиятельные демократы Дж.Байден, Э.Кеннеди, К.Левин) считают, что такой шаг может развязать гонку вооружений в ядерной области, давая дополнительный стимул другим странам для создания собственных ядерных арсеналов. Кроме того, по мнению критиков, желание Пентагона сделать такое оружие практически применимым нарушит существующее с конца Второй мировой войны ядерное "табу" и подорвет весь режим нераспространения.

Дополнительные сетевые материалы:

Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, 24 сентября 1996 г.
Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космическом пространстве и под водой, 5 августа 1963г.
Договор о нераспространении ядерного оружия, 1 июля 1968г.
Договор между СССР и США об ограничении подземных испытаний ядерного оружия, 3 июля 1974г.
Договор между СССР и США о подземных ядерных взрывах в мирных целях , 28 мая 1976г.

Договор о нераспространении ядерного оружия -- лекция А.Ю. Малова, прочитанная в осеннем семестре 2003 г. в рамках курса Режим нераспространения и сокращения оружия массового поражения и национальная безопасность
Нераспространение ядерного оружия и запрет на ядерные испытания. Режим инспекций МАГАТЭ -- лекция В.И. Рыбаченкова, прочитанная в весеннем семестре 2003 г. в рамках курса Режим нераспространения и сокращения оружия массового поражения и национальная безопасность
Методы верификации международных соглашений -- лекция Е.В. Мясникова, прочитанная в весеннем семестре 2003 г. в рамках курса Режим нераспространения и сокращения оружия массового поражения и национальная безопасность
Распространение ядерного оружия и терроризм -- лекция А.Г. Арбатова, прочитанная в осеннем семестре 2002 г. в рамках курса Режим нераспространения и сокращения оружия массового поражения и национальная безопасность
Режим нераспространения ядерного оружия -- лекция В.И. Рыбаченкова, прочитанная в весеннем семестре 2002 г. в рамках курса Стратегические вооружения и проблемы безопасности
CTBTO -- сайт Подготовительной комиссии Организации по ДВЗЯИ

СНВ-Сайт -- Процесс и проблемы сокращения ядерных воооружений -- события, факты, комментарии, документы. Интернет-проект Центра по изучению проблем разоружения энергетики и экологии
Cтенограммы лекций курса "Режим нераспространения и сокращения оружия массового поражения и национальная безопасность" (2003/04 уч.г.)

осенний семестр 2003 г.

Cтенограммы лекций курса "Режим нераспространения и сокращения оружия массового поражения и национальная безопасность" (2002/03 уч.г.)

осенний семестр 2002г.
весенний семестр 2003г.

Cтенограммы лекций курса "Стратегические вооружения и проблемы безопасности" (весна 2002г.)

Ваши вопросы и комментарии: преподавателю | в СНВ-форум

Поиск на СНВ-сайте

© Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ, 2002-04гг.

Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний

Виктор Сергеевич СЛИПЧЕНКО Департамент по вопросам безопасности и разоружения МИД РФ

СОДЕРЖАНИЕ

1. ВВЕДЕНИЕ

Виктор Сергеевич СЛИПЧЕНКО
Департамент по вопросам безопасности и разоружения МИД РФ