Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ

Состояние, перспективы развития и возможные параметры ядерных сил Индии и Пакистана

Александр Андреевич ШИЛИН
к.и.н., 2-й Секретарь Департамента по вопросам безопасности и разоружения МИД РФ

Изложение лекции А.А. Шилина, состоявшейся 14 апреля 2004г. в Московском физико-техническом институте для слушателей курса
"Режим нераспространения и сокращения оружия массового уничтожения и национальная безопасность"


А.А, Шилин

Индия и Пакистан осуществили свои ядерные испытания в мае 1998 года, доказав таким образом наличие у них ядерного оружия и решимость довести до конца свои ядерные программы. Военное противостояние Дели и Исламабада получило ещё одну важную составляющую, когда к гонке обычных вооружений между Индией и Пакистаном добавилось ядерное противостояние между ними. Ядерный фактор в Южной Азии стал, таким образом, реальностью, и оба противостоящих государства учитывают наличие ядерного оружия в своем стратегическом планировании. Таким образом, Южная Азия стала вторым, после советско-американского, очагом ядерного противостояния в мире.

Силы сдерживания Индии, по неоднократным заявлениям, планируется строить на основе т.н. ядерной триады, то есть принять ядерное оружие на вооружение всех трёх видов вооружённых сил страны.

Само по себе создание "стратегической триады" представляется довольно реальным, правда, на полное воплощение такой концепции потребуется весьма значительное время, вдобавок при условии, что количественные параметры этих сил будут достаточно скромными. Авиационная составляющая у индийцев имеется. Индийские самолёты "Мираж-2000", МиГ-27 и "Ягуар" могут служить эффективным средством ядерного нападения, хотя, в принципе, любой из боевых самолётов индийских ВВС способен доставить к цели ядерный боеприпас небольшой мощности. Так, "Ягуары", которых страна имеет около 100 единиц, до конца 90-х годов использовались Великобританией и Францией как носители ядерного оружия, поэтому Индией они тоже могут быть применены в таком качестве. Появление на вооружении Су-30 значительно расширяет эти возможности, тем более, что радиус их действия настолько велик, что они могут доставлять боеприпасы не только к любому объекту на территории Пакистана, но и достаточно далеко за его пределы.

Индийская программа разработки баллистических ракет - третьего элемента "триады" - имеет довольно давнюю историю, она достаточно развита, в связи с чем вызывает значительное беспокойство в мире. Тактико-технические данные индийских ракет многократно рассматривались в литературе, поэтому целесообразно остановиться на них только вкратце. Фактически Дели в 2001-02 годах имел на вооружении ОТР "Притхви" с дальностью до 300 км. Она, как сообщалось, была создана на базе ракеты, предназначавшейся для вывода на орбиту космических аппаратов. В соответствии с программой, её первые запуски с мобильной установки намечались на 1988 год, а серийное производство - на 1994, но их осуществление запоздало на 4 и 5 лет соответственно. По имеющимся сведениям, из двадцати "Притхви" ещё в конце 1995 года был сформирован отдельный артиллерийский полк в Сикандерабаде, штат Андхра Прадеш, а "неуказанное количество ракет" базируется в районе Джалландхара в Пенджабе в качестве неядерных ракет поля боя. Второй вариант ракеты с дальностью 250 км и боевой частью в 500 - 750 кг разрабатывается для ВВС. Флот, как предполагается, также должен получить свою модификацию "Притхви" с радиусом действия до 350 км. Морской вариант ракеты под названием "Дхануш" был испытан на дальность 200 км с борта корабля в июне 2000 года. Принятие на вооружение "Дхануш" ранее планировалось к 2010 году, но, видимо, работы отстают от графика на 3-4 года, хотя, учитывая важность для Индии скорейшего создания морских носителей ядерного оружия, работы над ней могут быть ускорены.

Кроме того, неоднократно сообщалось о разработке крылатой ракеты для вооружения подводных лодок "Сагарика", при существенном содействии российской стороны.

В последней стадии разработки находится БР "Агни". Первое летное испытание ракеты ("Агни-1") относится ещё к 1995 году. 11 апреля 1999 года вторая её модификация - "Агни-2" была запущена на дальность 2000 км при нагрузке в тонну. По многим данным, дальность ракеты может быть доведена до 2500 км. Как сообщалось в конце 2001 года, из восьми опытных мобильных пусковых установок "Агни" был сформирован отдельный полк, якобы, поставленный на боевое дежурство в штате Пенджаб. Трудно, однако, сказать, какими боевыми частями оснащены ракеты этого полка - данных об этом пока нет. 7 марта 2003 года минобороны Дж.Фернандес заявил о принятии на вооружение обоих вариантов Агни.

В развитии индийской ракетной техники большую роль играл импорт как технологий, так и оборудования и деталей самих ракет. СССР всегда помогал Индии в развитии космических программ. Кульминационным пунктом советско-индийского космического сотрудничества стал совместный космический полет в 1984 году советских и индийского космонавтов. Ещё при существовании Советского Союза был заключен контракт на поставку Индии 14 ракетных двигателей предназначенных для криогенного топлива (то есть сжиженного газа, имеющего очень низкую температуру). Уже в 1994 году, когда близился срок поставки, число двигателей было сокращено вдвое, а объём сделки - с 400 до 220 млн. долл. из-за откровенного давления США.

В развитии своей ракетной программы Индия активно пользовалась зарубежным содействием. Индийская программа получила быстрый старт благодаря передачам технологий в сфере запуска космических аппаратов и систем наведения из Германии, США и Советского Союза, а затем на их основе создала собственные технологии. Очень показательно, что с 1970 по 1990 год из всех импортированных Индией технологий на область ракетной техники пришлось почти 60 процентов.

Впечатляющим достижением Индии в ракетной области стало создание крылатой ракеты PJ-10 "Брахмос", созданной совместно с российскими КБ (и являющейся, по-существу, модернизированным и модифицированным вариантом российской ракеты "Оникс", в экспортном варианте называемой "Яхонт"). В течение 2001-2003 годов было проведено 5 её испытаний (первое - 12 июня 2001 года), причём 9 ноября 2003 года - с мобильной пусковой установки на базе чешского тягача фирмы "Татра". Дальность ракеты - 280 км, боевая часть - до 300 кг, она предназначена для использования как наземными, так и воздушными и морскими носителями. Эта ракета пока, правда, довольно далека от серийного производства, хотя вначале индийцы неоднократно говорили о принятии её на вооружение к концу 2003 года. По появившимся в последнее время сообщениям, производство ракеты должно начаться в 2004 году, однако, если судить по темпам реализации предыдущих ракетных программ, этот срок может вновь быть отложен. Тактико-технические данные "Брахмос", действительно, позволят ВС Индии получить значительные дополнительные ударные возможности, которым пока, например, Пакистан вряд ли сможет что-то противопоставить. Российские представители утверждают, что "Брахмос" станет лучшей в мире противокорабельной ракетой и будет долго удерживать этот статус.

Пожалуй, наименьший прогресс заметен в деле с морской составляющей как наиболее дорогостоящим и технологически сложным элементом "триады". Основным её элементом должны стать атомные подводные лодки с баллистическими ядерными ракетами или крылатыми ракетами в ядерном оснащении. Таких подлодок предполагалось построить, по индийским утверждениям, до пяти, хотя насчёт таких амбициозных планов у исследователей есть серьёзные сомнения. Ряд заявлений индийского руководства, сделанных в 2001-2003 годах свидетельствует о том, что Индия, видимо, решила надолго отложить эту программу. Впрочем, в Индии ведётся разработка многоцелевой атомной подводной лодки, которая, вероятно, войдёт в строй в 2009-2010 году и которой индийцы могут придать "ядерную способность".

Анализ ядерного фактора в Южной Азии осложняется в очень значительной степени тем, что у обоих государств пока отсутствует чёткая доктрина, которая позволяла бы уверенно делать выводы относительно параметров и структуры их ядерных сил в будущем.

Индийские намерения в отношении создания стратегических ядерных сил в общем, никогда не скрывались ни политиками, ни военными. Сразу после испытаний в мае 1998 года было заявлено о курсе на политику "минимального ядерного сдерживания", на это было указано на самом высоком уровне, например, премьер-министром А.Б.Ваджпаи 4 августа 1998 года. Конкретные параметры такой доктрины, впрочем, освещаются весьма скупо. Поэтому вопрос оценки перспектив развития будущих сил ядерного сдерживания Индии продолжает вызывать споры как среди политиков, так и среди специалистов, индийских и зарубежных.

В августе 1999 года в индийских СМИ был опубликован краткий проект национальной ядерной доктрины, представленной Советом по национальной безопасности при премьер-министре, в задачи которой входит "очертить общие принципы развития, развертывания и применения индийских ядерных сил", при этом "детали политики и стратегия, касающаяся структуры сил, их развертывания и применения, будут проистекать из этих рамок и уточняться отдельно". Именно в этом документе впервые официально говорится о намерении создавать "ядерную триаду" на основе минимального достаточного сдерживания. Что такое "разумное сдерживание", ещё предстоит выяснить.

Интересно, что говоря о количественных параметрах, индийцы обычно называют цифры больше, нежели европейские, американские или российские исследователи. Вероятно, ими может руководить стремление несколько возвысить в глазах мировой и отечественной общественности уровень, достигнутый Индией в деле накопления необходимых материалов и средств и развития программ по созданию средств доставки. Также не в последнюю очередь играет роль и несколько, как представляется, различный подход к оценке возможных бюджетных затрат на создание таких сил.

Самые различные данные называют от 30 до 150 готовых к развертыванию ядерных боеприпасах, имеющихся у Индии. Как правило, большинство исследователей исходит из предполагаемого количества оружейного плутония, накопленного индийцами. Несомненно, что общее количество оружейного плутония у Индии может быть весьма значительным, учитывая относительно развитую ядерную энергетику, и составляет, по разным данным, от 390-400 кг до полутора тонн. Но это не означает создания соответствующего количества боеприпасов, которых в таком случае может быть изготовлено до нескольких сотен, возможно даже тысяч, поэтому в этом случае вряд ли будет справедливым исходить только из данных о запасах накопленного Индией плутония. Рассматривать параметры ядерных сил страны следует скорее в свете анализа её способности оснастить ими свои средства ядерного нападения, а также того, сколько зарядов Дели сможет позволить себе иметь на вооружении, исходя из чисто экономических реалий.

Член парламента Индии Субраманиам Свами, в своей, получившей большую известность, речи в парламенте в 1998 году, призвал страну к созданию минимальных сил сдерживания в количестве "по меньшей мере 400 зарядов на баллистических ракетах". При этом парламентарий даже подсчитал, во что обойдется нации содержание этого потенциала - 35 миллиардов рупий (примерно 946 миллионов долларов, если исходить из тогдашнего курса 37 рупий за 1 доллар) на средства доставки, а на развитие соответствующей системы управления, связи и средств разведки он отвёл еще 66 миллиардов. Получающуюся в целом сумму - более 100 миллиардов рупий (около 2.7 миллиардов долларов) в течение нескольких лет - Субраманиам Свами посчитал хотя и очень значительной, всё же в принципе, по карману даже столь небогатой стране, как Индия. Однако он утверждал, что для выделения таких средств необходимо срочное дополнительное финансирование ракетно-ядерной программы, упрекая правительство в пагубном пренебрежении обороноспособностью страны.

Но зарубежные источники явно не считают, что расходы Индии на эти цели составят лишь несколько миллиардов долларов. Если индийцы намерены создавать "стратегическую триаду", то, по мнению российских специалистов, минимальная сумма предстоящих Дели затрат превысит 40 млрд. долл., при том, что многие компоненты стратегических ядерных сил необходимо будет создавать, что называется, "с нуля" - а стоимость только постройки одной атомной ракетной подводной лодки может доходить до миллиарда долларов, развитие же космических средств разведки и раннего предупреждения потребует просто астрономических сумм. Поэтому, как полагают аналитики, в ближайшем будущем Индия не сможет позволить себе содержание такого значительного количества зарядов и ей придется ограничиться несколькими десятками.

Да и реализация программ "доводки" ракет до необходимых параметров тоже может поглотить немалые средства. В частности, точность индийских БР нужно увеличить на порядок для того, чтобы они действительно стали надёжным средством нанесения удара по малоразмерной цели. Индийцы после испытаний "Агни-1" в 1995 году заявили, что круговое вероятное отклонение ракеты (КВО, в англоязычной литературе - СЕР, Circular Error of Probability) - 50 метров. Но, например, американские специалисты подвергли эту цифру сомнению, говоря, что она вряд ли меньше полумили (800 метров). Тут надо бы заметить, что американцы после всех программ модернизации смогли уменьшить КВО боевых частей своих "Трайдент-2А" до 90, а "Минитмен-3" до 80 метров, но 50 метров и для них пока остаётся практически недостижимой величиной. Вообще, практически все встречающиеся в литературе данные о КВО индийских ракет базируются на "оценках разработчиков". Судя по всему, заявления индийцев о сверхметкости своих БР - не более, чем пропагандистские лозунги. Впрочем, для удара по крупным городам в рамках концепции сдерживания высокая точность ракет особенно и не требуется.

Крайне существенно зависит возможное количество боеприпасов и от оценки Индией потенциальных угроз своей безопасности и определения наиболее вероятных противников в возможном конфликте.

Рамки, обозначенные в проекте ядерной доктрины, как уже упоминалось, обозначают принцип сдерживания и возможности нанесения агрессору неприемлемого ущерба. При первом же взгляде на проект доктрины становится ясно, что рамки эти настолько общие, что понятия неприемлемости и достаточного для сдерживания количества зарядов могут быть истолкованы весьма различно в зависимости от источника угрозы. Она не дает чётких рамок сдерживания, которые, как уже упоминалось, могут резко - возможно, на порядок, - различаться в зависимости от вероятного противника. Не вызывает сомнений, что сдерживание только Пакистана, или только Китая, или Пакистана и Китая вместе потребует совершенно различных параметров, к тому же и структура сил сдерживания должна быть в этих случаях разной.

Для сдерживания Пакистана Индии, как представляется, будет достаточно нескольких десятков зарядов. По мнению некоторых индийских специалистов, минимальным в данном случае был бы потенциал, обеспечивающий выживаемость 25-30 носителей с боеприпасами после первого внезапного ядерного удара со стороны Пакистана. Учитывая размер территории Индии и возможности к значительному рассредоточению средств ядерного нападения можно предположить, что удар со стороны Пакистана, даже самый массированный, не сможет вывести из строя большую часть индийских ядерных сил. Ответный удар с применением хотя бы 15-20 ядерных зарядов, несомненно, приведёт к непоправимому ущербу вплоть до полного краха пакистанской экономики. Поэтому, если иметь в виду только Пакистан, арсенала из 80-100 боеприпасов может быть, видимо, более, чем достаточно, но, как кажется, 25-30 зарядов всё же может быть мало для этой цели.

Если говорить о ядерном оружии в Южной Азии как "сдерживающей мере", то в противостоянии Индии и Пакистана одним из ключевых понятий становится масштаб ущерба, который противник считал бы для себя неприемлемым, то есть такого, который привёл бы к "прекращению функционирования государства как социально-политической системы.

При расчёте потерь в "тотальной" ядерной войне, т.е. таком варианте развития событий, который предусматривает удар по городам, западные эксперты времён "холодной войны" обычно брали исходную цифру в 70-80 тыс. убитых на 1 мегатонну применённого оружия. В конце 50-х - 60-е годы аналитики НАТО пытались подсчитывать критерии неприемлемого ущерба для США и СССР. Так, согласно американским воззрениям, 300 боеприпасов общей мощностью примерно 600 мегатонн гарантированно исключили бы США из числа деятельных наций по крайней мере, на многие годы". Для СССР американцами был разработан т.н. "Критерий Макнамары", по которому такой же ущерб нашей стране наносился 500 мегатоннами. Следует напомнить, что эти расчёты проводились в те годы, когда применение ядерного оружия рассматривалось многими как вполне приемлемое в условиях даже ограниченной войны (в НАТО до 1968 года была принята т.н. доктрина "массированного возмездия", основанная на немедленном и массовом применении ЯО), а расчёт применялся к США с их тогдашней средней плотностью населения 25 чел. на км2 (без Аляски) и в настоящее время подобные оценки считаются завышенными в несколько раз.

Теперь представим, что удар наносится по территории любого из южноазиатских противников. Средняя плотность населения Индии при её миллиардном населении в 12 раз больше, чем в США - 305 чел. на км2, Пакистана - 163 чел. на км2, а в Пакистанском Пенджабе - части страны, где расположены основные промышленные и военные объекты, - примерно равна индийскому показателю. При этом никакой сколь-нибудь эффективной системой гражданской обороны ни одно из государств Южной Азии не обладает и вряд ли сможет существенно развить её в ближайшие несколько лет.

Каковы могут быть последствия применения ядерного оружия в Южной Азии представить, таким образом, достаточно нетрудно. При невероятной плотности и численности населения, практически отсутствующей системе его защиты от оружия массового поражения, крайне низком среднем образовательном уровне масс и в этой связи незнании ими элементарных санитарных норм, не говоря уже о знании правил противоатомной защиты, в условиях слабого охвата страны медицинским обслуживанием, учитывая и то, что большинство людей проживает в непрочных строениях, даже один ядерный взрыв средней мощности вызовет людские потери, исчисляемые сотнями тысяч, если не миллионами - причём практически вне зависимости от того, будет ли удар нанесён по городу, скоплению войск, военному объекту или средствам ядерного нападения (при этом мощь вооружённых сил может пострадать и не очень сильно). В городах возникнут колоссальные сплошные пожары даже на достаточно большом расстоянии от эпицентра взрыва, потому что ветхие постройки и трущобы южноазиатских городов крайне восприимчивы к малейшим возгораниям, да и в целом индийские или пакистанские города несравненно богаче горючим материалом, чем европейские. Световое излучение взрывов превратит в море огня даже районы, не сильно затронутые ударной волной.

Если иметь в виду все указанные факторы, то едва ли будет преувеличением предположить, что обмен ядерными ударами с применением каждой из сторон не 200-300 боеприпасов мегатонного класса, из чего исходили теоретики "холодной войны", а хотя бы двух десятков зарядов по 150-200 килотонн повлечёт настоящее опустошение территорий с населением 200-300 млн. человек, полное разрушение там и без того слаборазвитой коммунальной и транспортной инфраструктуры, грандиозные эпидемии (даже сейчас летние вспышки тифа или холеры, например, в Дели, считаются нормой), проблемы с миллионами беженцев, хаос в управлении, а вероятно, и серьёзные гражданские беспорядки. Выход из строя политического руководства страны или просто разрыв линий связи с центром сделает практически невозможным проведение адекватных мер по преодолению создавшейся ситуации на периферии (катастрофическое землетрясение в индийском штате Гуджарат весной 2001 года стало неплохим примером почти полной неспособности местных властей действовать в чрезвычайных обстоятельствах). При этом возникшая ситуация может стать причиной новых больших жертв, а вероятно, косвенно окажет не меньшее воздействие, чем разрушения, непосредственно причинённые противником, чрезвычайно затрудняя восстановление экономики страны и продолжение её функционирования. Не следует недооценивать и возможность развала воюющих армий и появления большого количества неконтролируемых вооружённых людей, что соответственно, приведёт к полной анархии в пострадавших районах.

Таким образом, возможность Индии противодействовать последствиям ядерных взрывов многократно - вероятно, в 10-15 раз - ниже, чем у промышленно развитых стран. Пакистанский показатель находится, очевидно, примерно на том же уровне, а возможно, даже ниже по причине меньшего экономического и демографического потенциала страны.

Поэтому количественные параметры нанесения противнику неприемлемого ущерба в применении к Южной Азии становятся весьма размытыми, ибо даже один боезаряд вызовет гуманитарную катастрофу. То есть экономика, скажем, Индии, едва ли выдержит последствия взрыва на территории страны даже нескольких, не говоря уже о 30 - 40, ядерных зарядов. Тогда, действительно, Пакистан, имея ядерное оружие даже в самом малом количестве, в известном смысле выравнивает "разницу в весе" с Индией в военной области. Но что касается самого Пакистана, то для него предел подобного ущерба будет существенно ниже в силу во-первых, значительно меньшей территории страны, во-вторых - намного меньшего экономического потенциала. При этом можно предполагать, что мощь вооружённых сил как Индии, так и Пакистана, может пострадать не так уж и сильно, оставляя возможность продолжать вести боевые действия, хотя их продолжение в условиях полного развала экономик и психологического эффекта разрушений, вызванных тотальным ядерным столкновением, представляется достаточно проблематичным.

Пакистан, по заявлениям индийских политиков и учёных, не единственное государство, устремления которого нуждаются в ядерном сдерживании силами индийских стратегических средств. Как уже упоминалось, китайский фактор является если не основным, то во всяком случае одним из главнейших, учитывающихся индийскими политиками и военными при реализации ядерной стратегии Дели. В проекте ядерной доктрины страны говорится, в частности, что Индия должна иметь ответный потенциал, достаточный для нанесения неприемлемого ущерба агрессору. В случае с Китаем, тогда, необходимо будет располагать арсеналом, по крайней мере сопоставимым с китайским, а Пекин ныне имеет 410 зарядов, из них на межконтинентальных баллистических ракетах не более 20. Если же иметь в виду сдерживание США, то Индии тогда понадобится ещё больше боезарядов.

Наличные средства доставки ядерного оружия Индии пока не позволяют нанести по Китаю удар стратегического масштаба (если не считать того, что в радиус их действия попадают безлюдные и не имеющие почти никакого экономического значения районы Тибета, провинции Юньнань и Синьцзян-Уйгурского автономного района). Только перспективные варианты ракеты "Агни", существующие пока лишь на бумаге, получат дальность, достаточную для эффективного поражения объектов в коренном Китае с индийской территории. Авиация также не имеет пока такой возможности, хотя договорённость с Россией о поставке Ту-22, а также о приобретении заправщиков для Су-30, скорее всего, предполагает намерение индийцев дать своим ВВС способность глубокого проникновения на территорию КНР. В принципе, у Дели и до появления Су-30 были самолёты, способные проникать глубоко на территорию КНР - например, "Мираж-2000", для которых, при радиусе действия 3 300 км, досягаемы две трети территории Китая. Однако значительное превосходство китайских ВВС и мощь ПВО (например, Китай приобрёл у России комплексы С-300), вероятно, заставит индийцев в стратегическом сдерживании Китая полагаться в основном на ракеты. Для этой цели, как прозвучало недавно в индийских СМИ, Индии вполне хватит 200 боеголовок.

Однако, если рассчитывать на первый удар со стороны Китая, то Пекин в состоянии вывести из строя очень значительную часть средств ядерного нападения Индии. Уже давно специалистами были проведены расчёты того, из какого процента выживаемости ядерных сил следует исходить при анализе потенциального обмена ядерными ударами. Обычным критерием считается выживаемость примерно 30 процентов зарядов стороны, подвергающейся первому массированному удару противника. Одновременно будет выведена из строя половина системы боевого управления, что позволит использовать лишь половину из оставшихся зарядов, то есть для боевого использования останется не более 15 процентов. Таким образом, общее их количество должно быть примерно сопоставимым с китайским арсеналом и достигать нескольких сотен для того, чтобы обеспечить необходимый процент выживаемости - не только потому, что у Китая ядерные силы довольно велики, но и потому, что китайские вооружённые силы обладают достаточно высокой возможностью - в случае с Индией - нанести обезоруживающий удар обычными средствами (Китай в конце 90-х годов располагал не менее, чем 400 боевыми самолётами, способными поражать объекты на территории северной и центральной Индии с территории Тибета и провинции Юньнань, а всего боевых самолётов у него было около 3 000 против 800 у Индии). Следовательно, индийцы, видимо, под воздействием китайского фактора будут стремиться увеличить свой арсенал до 180-200 боеприпасов. Впрочем, содержание 200 зарядов обойдётся индийцам в немалую сумму, если учитывать, что три четверти военного бюджета уходит у страны на выплату зарплаты военнослужащим.

В проекте доктрины ничего не говорится о тактической составляющей ядерных сил, практически никаких заявлений по этому поводу не делали и официальные индийские источники. Поэтому будущее наличие зарядов на тактических носителях пока остаётся в области самых приблизительных гипотез. Возможно, индийцы и предполагают в конечном счёте получить всё-таки тактическое оружие, но из логики их взглядов на ЯО и индийской концепции сдерживания потребность в тактическом арсенале не вытекает.

С учётом анализа всех имеющихся данных можно, таким образом предположить, что индийские силы минимального ядерного сдерживания будут состоять из не менее, чем 100 боеприпасов, но число их как в ближайшие годы, так и в более отдалённой перспективе, вряд ли превысит 200. Вероятнее всего предположить 120-160 боеприпасов. Большее количество будет мало приемлемо как по финансовым соображениям (а это, видимо, один из главных факторов), так и в силу нехватки средств доставки, могущих быть элементом эффективного стратегического сдерживания Китая. В то же время, наверняка индийский арсенал будет постепенно увеличиваться по мере принятия таких носителей на вооружение, развития инфраструктуры сил ядерного сдерживания и дальнейшего уточнения всех нюансов ядерной доктрины. В более отдаленной перспективе нельзя исключать и развитие тактического арсенала для всех видов вооружённых сил, хотя таких планов у индийцев, по крайней мере, на ближайшее время, по-видимому нет. Остается ждать лишь дальнейших шагов индийского руководства по принятию ядерного оружия на вооружение, а способность Дели быстро собрать и поставить в вооружённые силы несколько десятков или даже сотен зарядов вызывает мало сомнений.


Что касается Пакистана, то у руководства его вооружённых сил практически отсутствует как оформленная ядерная доктрина, так и, по-видимому, чёткое единое представление о необходимых параметрах будущих сил сдерживания. Возможно, что такое впечатление складывается в значительной степени из-за недостатка информации, предоставляемой пакистанским военным ведомством. Сама по себе нехватка информации, по мнению обозревателей, вряд ли даёт повод характеризовать пакистанскую ядерную программу как слабо разработанную, однако создает известные проблемы с прогнозированием.

Как и Индия, Пакистан выразил приверженность принципу "минимального ядерного сдерживания", критерии которого должны определяться в зависимости от соответствующих действий Индии, а также шагов Дели в области обычных вооружений. Это было подчеркнуто пакистанцами на самом высоком уровне, в т.ч. и лично президентом П.Мушаррафом. Увеличение ядерного арсенала Исламабада напрямую увязано с поведением Индии и зависит практически полностью от шагов Дели в этой сфере.

Не подлежит сомнению, что у Пакистана уже сейчас имеется всё необходимое для сборки какого-то количества ядерных зарядов, а возможно, и готовые заряды, но их точное число установить крайне сложно. Различные источники дают цифры, очень заметно различающиеся между собой - от 15-20 боеприпасов до 50-60. Расщепляющихся же материалов оружейного качества у Пакистана, как и у Индии, достаточно для немедленного изготовления нескольких десятков зарядов. Что примечательно, начиная с середины 90-х годов источники, анализирующие количество расщепляющихся материалов в Индии и Пакистане, приводят практически одни и те же цифры, которые почти не меняются со временем. Из этого можно сделать вывод о крайней малодоступности реальной информации в этой области и несомненным является в данном случае только сам факт наличия количества оружейных материалов, достаточного для сборки довольно значимого числа зарядов.

Как и в случае с Индией, вряд ли целесообразно делать реальные количественные оценки будущего ядерного потенциала Пакистана на основе только количества накопленного урана или плутония, которого явно достаточно для сборки как минимум 20-30 боеприпасов. (пакистанская ядерная программа основана на высокообогащённом уране и только недавно пакистанцы начала нарабатывать плутоний). Более точные расчёты на перспективу могут быть сделаны в результате рассмотрения возможностей Пакистана в области средств доставки и анализа разрабатываемых пакистанцами стратегических концепций.

Как уже упоминалось, достижения Исламабада в сфере создания баллистических ракет в целом позволяют говорить о наличии у Пакистана ракетных средств ядерного нападения. В последние годы в Пакистане были спроектированы несколько их типов, причем некоторые из них уже фактически приняты на вооружение. Разработка и сборка ракет осуществляется на специальном комплексе в Саргодхе в провинции Пенджаб.

Конечно, нельзя говорить о полностью самостоятельной разработке Пакистаном этих ракет. Большую роль в оснащении Пакистана ракетами сыграл Китай. В начале 90-х годов Пекин поставил Пакистану ракеты М-11. Эти ракеты малой дальности - переделка советских ракет типа "Луна", имеющих дальность до 120 км. Поставка М-11 вызвала озабоченность Дели, так как кроме ракет Пакистану были предоставлены и технологии их производства. Оказывалась помощь и со стороны Северной Кореи. К 90-м годам страна уже фактически обладала РМД "Хатф-1" с дальностью 60-80 км, а по некоторым данным - до 80 миль, т.е. около 150 км, которая была испытана в 1989 году, причем несколько единиц было, по-видимому, принято на вооружение в неядерном оснащении. Некоторые источники говорят о 30 этих ракетах, стоявших на вооружении уже в 1995 году. Затем в течение нескольких лет проводились испытания варианта данной ракеты под названием "Хатф-2" с увеличением дальности до 300 км.

В апреле 1998 года было объявлено о проведении испытания ракеты "Гури" на дальность 1500 км, причем сообщалось, что пуск был проведён с мобильной установки. [некоторые пакистанские баллистические ракеты называются (вероятно, чтобы подчеркнуть антииндийскую направленность ракетной программы Исламабада) в честь тюркских эмиров, совершавших в средние века походы против Индии. Поэтому автор придерживается написания, традиционно принятого в исторической литературе для этих имён - не "Гхаури", а "Гури", не "Гхазнави", а "Газневи" и т.д.]. Ровно через год была испытана ракета "Гури-2", дальность которой, по утверждению пакистанского руководства, может быть доведена до 2300 км. Этого достаточно, чтобы в радиусе их действия оказалась значительная, если не большая часть территории Индии. В январе 2003 года в Саргодхе прошла церемония "вручения" этой ракеты вооружённым силам.

Почти одновременно с "Гури-2" Пакистан провел испытание РСД "Шахин" с дальностью 600-700 км. Как сообщается, эта ракета создана на базе китайской М-9 и эта ракета, создание которой было завершено с удивительной скоростью, была также официально передана в войска в марте 2003 года. В завершающей стадии в середине 2003 года была разработка ракеты "Газневи" с дальностью более 2000 км. Ведётся создание ракеты "Типу", которая должна будет иметь дальность до 4000 км, но указанные проекты ещё далеко не завершены. Пакистанцев, тем не менее, отличает позитивный настрой, осознание важности для страны реализации ракетной программы и решимость самым активным образом её развивать, что хорошо заметно во всех без исключения высказываниях как учёных, так и политиков. Показательно, что макет "Хатф-1" даже установлен в качестве своеобразного монумента у шоссе недалеко от Исламабада.

В целом, можно сказать, что Пакистан, хотя и вплотную подошел к реализации большинства своих планов в ракетной области, не имеет пока на вооружении ракет с дальностью, достаточной для нанесения глубокого стратегического ядерного удара по Индии. Однако, учитывая темп, который приобрела ракетная программа Пакистана, едва ли можно сомневаться в его способности принять на вооружение, возможно, к 2005-06 годам, пусть даже и в незначительном количестве, до 20-30 РСД в ядерном оснащении.

По мнению ряда специалистов, пакистанские баллистические ракеты в конце 90-х годов не обладали точностью, достаточной для поражения малоразмерных целей. Авиация же должна будет преодолеть сильное сопротивление значительно превосходящих индийских ВВС и ПВО. Можно полагать, что ядерные боеприпасы Пакистана будут предназначены, таким образом, для удара по целям, одновременно и достаточно большим для того, чтобы в них с максимальной вероятностью могла попасть ракета, и имеющим слабую защиту. К таким целям относятся, прежде всего, крупные города Индии, а задача облегчается ещё и отсутствием способности индийцев перехватывать баллистические ракеты.

Пакистанские эксперты склоняются к мысли, что их стране необходимо иметь примерно 60-70 ядерных зарядов для того, чтобы обладать способностью ядерного сдерживания Индии. С данным утверждением, вероятно, можно поспорить, если исходить из концепции сдерживания, т.е. удара по городам. В самом деле, надёжное поражение одновременно Дели, Бомбея, Амритсара, Лудхияны, Агры, Ахмадабада, Джайпура и ещё двух-трёх городов севера и северо-запада Индии едва ли потребует больше 25-30 боеприпасов, даже учитывая возможность перехвата некоторых средств доставки, уничтожения их на позициях до пуска, или несрабатывания зарядов и их носителей. Каков для Индии может быть ущерб в данном случае, уже говорилось, и вряд ли он будет для неё приемлемым, так же, как и ущерб вдвое меньший. Удар по городам, однако, может рассматриваться лишь как самое крайнее средство при угрозе полного поражения Пакистана в полномасштабной войне, в случае, когда само существование Пакистана как государства будет поставлено под угрозу.

Что же касается авиации, то пакистанские F-16 станут, видимо, основным авиационным средством доставки. Оборудованные для такой цели самолёты могут базироваться на базах в Саргодхе и Камре в Пакистанском Пенджабе (например, в 80-е годы для F-16 вооружённых сил США в качестве средства доставки ядерного оружия по штату полагались по две ядерных бомбы В-61). В таком качестве иногда называются "Миражи-III" и "-V". В радиус действия F-16, составляющий до 1 000 км, попадает Дели, радиус действия пакистанских "Миражей" ещё больше - 1 200 км - и захватывает Бомбей. Вообще, как и в случае с Индией, носителем ядерного боеприпаса малой мощности может быть практически любой самолёт его ВВС. Ведь американские F-86 в 50-60-е годы вооружались ядерным оружием, так что и аналогичные пакистанские F-6 вполне можно использовать для этих целей.

Вероятнее всего, по единодушному мнению специалистов, большинство пакистанских ядерных зарядов в ближайшее время будет размещено именно на самолётах. Самолёты в данном качестве представляются весьма удобным, относительно дешёвым, высокомобильным средством, способным вдобавок к самозащите и могущим обеспечить необходимую точность доставки.

Как часто заявляли пакистанские официальные лица, ядерное оружие Пакистана призвано служить не только фактором, сдерживающим угрозу индийского первого ядерного удара, но также средством, могущим сократить превосходство Индии в обычных силах.

Пакистанское руководство, как считают индийцы, постоянно пытается дать понять, что порог возможного применения ядерного оружия у Исламабада может быть весьма низок. При этом (в отличие от Индии) Исламабад, по-видимому, намерен исходить из возможности применения своего ядерного оружия первым. Этот принцип пока не был нигде зафиксирован официально, но целый ряд заявлений и высказываний многих пакистанских официальных лиц и военных заставляет предполагать выработку именно такой концепции.

Добиться высокого эффекта в первом контрсиловом ядерном ударе против Индии (а первый удар, исходя из логики пакистанских военных, должен, очевидно, иметь именно тактический масштаб) достаточно легко можно и без применения баллистических ракет, используя только авиацию. По крайней мере, при таком ударе не обязательно атаковать объекты в глубоком тылу, что облегчает задачу обеспечения одновременности атаки и внезапности нападения. Поэтому если пакистанцы хотят иметь надёжный тактический ядерный потенциал, самолётов может быть для этой цели вполне достаточно. Строго говоря, наверняка пакистанцы, создав своё ядерное оружие, автоматически получили именно контрсиловой тактический потенциал, ведь 10-15 авиабомб мощностью 5-10 килотонн (такова, скорее всего, мощность первых ядерных боеприпасов, созданных Исламабадом) полностью обеспечивают нанесение тактического ядерного удара. А вот создать стратегический потенциал кажется как раз сложнее, потому что он потребует, во-первых, повышения мощности боеприпасов, во-вторых, получения хотя бы нескольких надёжных ракет средней дальности. Может быть пакистанские военные в конце 90-х годов начали говорить прежде всего о тактическом арсенале именно потому, что он у них уже реально имелся.

Если исходить из такой концепции, то цифра в 60-70 боеприпасов может означать именно намерение пакистанцев увеличить качественные показатели своих ракетных средств доставки, чтобы иметь возможность поражать точечные военные объекты или войсковые группировки, а возможно, даже отдельные пусковые установки ракет или корабли. В 2001 году были озвучены планы руководства ВМС Пакистана по оснащению дизельных подводных лодок типа "Агоста" ракетами с ядерными боезарядами. Пакистанцы, правда, не пояснили, планируется ли поставить ядерные головные части на противокорабельные ракеты "Экзосет SМ39" или "Саб-гарпун", используемые этими лодками (дальность полёта - до 50 и 130 км соответственно), или использовать какие-либо другие ракеты, скажем, китайских образцов. Наиболее вероятно оснащение ядерными зарядами именно ракеты "Саб-гарпун", потому что головная часть этой ПКР весом 227 кг предъявляет меньше требований к миниатюризации боеприпаса, чем 165-кг головная часть "Экзосет". Установка китайских ракет также менее вероятна, поскольку единственная на настоящий момент китайская ПКР подводного базирования "Инь Чжи", в сущности, является не слишком удачной переделкой той же "Экзосет SM39". Однако в любом случае, такие заявления, вне зависимости от их конкретного содержания, указывает на конкретизацию намерения Пакистана создавать ядерный потенциал, рассчитанный на тактическое применение на театре военных действий, а не только против городов.

Такая мера кажется достаточно обоснованной при учёте превосходства индийских вооружённых сил и возможности, при применении Пакистаном ядерного оружия против войск противника, эту разницу сократить очень существенно, не доводя дела до тотального ядерного столкновения. Подобный взгляд на тактическое ядерное оружие (т.е. боеприпасы невысокой мощности - до 20 килотонн) вообще характерен для стороны, испытывающей неуверенность в своих силах. Именно тактический ядерный арсенал во времена "холодной войны" рассматривался военными специалистами Запада как основное средство, призванное парировать превосходство Варшавского договора в обычных вооружениях. Может сложиться впечатление, что и Пакистан намерен следовать в этом русле. Тактический же потенциал предусматривает наличие довольно значительного числа зарядов. Вероятно, пакистанцы рассматривают свои перспективные ядерные силы как арсенал достаточно разнообразных боеприпасов. Не раз аналитиками высказывалось мнение, что пакистанцы могут создать ядерные взрывные устройства для того, чтобы минировать ими пограничную с Индией зону. Это, кстати, кажется достаточно вероятным в силу технической и технологической простоты такой меры - при установке ядерной мины не обязательно стремиться к миниатюризации заряда, он может быть сколь угодно большого размера. При этом ядерный заряд под землёй мало уязвим. И опять же, установка ядерных фугасов логически полностью укладывается в пакистанскую концепцию противодействия численно превосходящим массам войск наступающего противника.

С другой стороны, доктрина "тактического сдерживания" явно устарела. При анализе "тактической" концепции может сложиться впечатление, что пакистанцы рассматривают ядерное оружие так же, как это делали американские, советские или западноевропейские аналитики в 50-х - начале 60-х годов - как средство, просто-напросто увеличивающее огневую мощь сухопутных войск. Из доктрины тактического удара ничего иного не следует, потому что ядерное оружие в этом случае представляется как нечто, не имеющее принципиального отличия от обычных вооружений, в то время как общее мнение военных исследователей современности утверждает обратное. Уже с начала 60-х годов среди специалистов, изучавших возможное ядерное столкновение, начало преобладать мнение о том, что применение ядерного оружия не может быть ограниченным - или оно не применяется вообще, или ядерный удар автоматически переходит в стратегическую фазу, т.е. ограниченной ядерной войны быть не может.

Можно полагать, что пакистанцы, также осознавая невозможность удержания использования ядерных сил в пределах ТВД, развивают свою концепцию только для того, чтобы дать индийцам понять, что "порог неприменения" ЯО у Исламабада весьма низок. Таким образом пакистанское тактическое ядерное оружие всё равно становится по сути средством стратегического сдерживания, но это сдерживание приобретает столь специфические формы исключительно потому, что направлено против только одного противника, по отношению к которому у пакистанцев имеются совершенно конкретные стратегические и тактические воззрения.

Ввиду достаточно небольшой территории страны и меньшего по сравнению с Индией потенциала обычных вооружений самой серьёзной проблемой может стать для Исламабада обеспечение должной степени защищённости и живучести своих ядерных сил на случай первого удара со стороны Индии, а также возникновения конфликта вообще. Превалирование в средствах доставки авиации не даст надёжной гарантии сохранения достаточного ответного потенциала, и дело здесь не только в уязвимости аэродромов и самолётов. Однако, если учитывать намерение разместить ядерное оружие на кораблях ВМС, то актуальность сохранения самолётов с ядерным оружием может стать несколько меньше. Создавать, как это планирует Дели, "стратегическую триаду" в её классическом варианте Пакистан явно не в состоянии, об этом единодушно говорят многие исследователи. Тем не менее, если Исламабад в дополнение к созданию ядерных авиационных боеприпасов примет на вооружение РСД и вооружит тактическими зарядами подводные лодки, он получит не менее диверсифицированный и устойчивый к первому удару ядерный потенциал, чем Индия, хотя, видимо, и с меньшим числом зарядов (можно назвать такой арсенал "тактической триадой").

Надо заметить что в случае с Индией и Пакистаном весьма велика вероятность того, что ядерные заряды малой мощности могут ещё до начала конфликта быть доставлены диверсионными группами на территорию противника для взрыва, например, на путях выдвижения войск или у правительственных зданий. Такой способ кажется достаточно простым, эффективным и дешёвым, при этом может быть достигнута полная внезапность удара. Более того, современные технологии позволяют "втиснуть" сверхмалый ядерный боеприпас и в артиллерийский снаряд калибром начиная со 105-120 мм. То есть "ядерная способность" может быть теоретически придана значительному количеству артиллерийских систем, находящихся у Пакистана и Индии на вооружении (к слову, ядерная артиллерия имелась у официальных ядерных держав с конца 50-х годов), хотя в случае с Южной Азией такая миниатюризация ядерных зарядов - дело, видимо, не ближайшего будущего. То есть в плане средств доставки и у Пакистана, и у Индии имеется самый широкий выбор, так что обладание ракетами не является в данном случае чем-то критически важным, хотя, конечно, имеет большое значение. Авиация в некоторых ситуациях может даже лучше выполнить задачи по нанесению ядерного удара, чем большинство тех баллистических ракет, которые разрабатывают Дели и Исламабад хотя бы исходя из дальности действия, которая, например, у Су-30 и "Мираж-2000" значительно больше чем у "Агни-2" и "Гури-2" (3 500 и 3 300 км соответственно против 2 000-2 500 км), или точности поражения цели, которая у самолётов выше на порядок.

Экономические факторы, сдерживающие быструю эскалацию ядерных вооружений Пакистана, для Исламабада, вне всякого сомнения, имеют ещё большее значение, чем для Дели.

Поэтому, как можно предположить, Пакистан при создании ядерных сил ограничится 60-70 зарядами. Из этого числа, вероятно, по крайней мере несколько будет придано подводным лодкам, вдобавок в это число могут входить и боеприпасы малой мощности, состоящие на вооружении ВВС и сухопутных сил, для применения непосредственно на ТВД. Надводные же корабли вряд ли получат ядерное оружие, поскольку они в случае конфликта едва ли будут выполнять ударные задачи, да и вообще, длительная их выживаемость вне зоны действия своей авиации в условиях подавляющего индийского превосходства на море достаточно проблематична.

Ситуация в Южной Азии имеет еще одну черту, пожалуй, не имеющую прецедентов в мировой истории. Ни Индия, ни Пакистан, обладающие ядерным оружием и, в принципе, ракетными средствами его доставки, не имеют пока развитой инфраструктуры для его применения - систем дальнего обнаружения, слежения, наведения ракет с помощью спутников. Не существует в Южной Азии и систем предупреждения о ракетно-ядерном нападении. Из-за практически полного отсутствия как у Индии, так и у Пакистана систем раннего предупреждения и средств противоракетной обороны ядерный удар одной из сторон может стать совершенно внезапным. Вследствие этого, во-первых, оба государства могут пойти на увеличение числа ядерных зарядов в своих арсеналах до уровня, дающего гарантию сохранить ответный потенциал при любом, даже самом худшем варианте развития конфликта, причем тогда их количество будет исчисляться несколькими сотнями. Но это, видимо, случится не в ближайшие годы.


Дополнительные сетевые материалы:


Ваши вопросы и комментарии: преподавателю | в СНВ-форум

Поиск на СНВ-сайте


© Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ, 2002-04гг.