Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ

Распространение ядерного оружия и терроризм

Алексей Георгиевич АРБАТОВ, доктор исторических наук, зам. председателя Комитета по обороне Государственной Думы

Стенограмма лекции А.Г. Арбатова, состоявшейся 4 октября 2002г. в Московском физико-техническом институте для слушателей курса "Режим нераспространения и сокращения оружия массового поражения и национальная безопасность"

Часть 1 | Часть 2 | Часть 3

Начало лекции

Еще один момент -- это изменение политики США в этом вопросе, которое происходит после прихода к власти там администрации Буша младшего. США взяли курс на совершенно другой подход  в этой сфере, в сравнении с тем, что было во времена холодной войны и в 90-е годы. Если говорить очень упрощенно, они говорят, что само по себе ядерное распространение -- это не проблема, бороться с этим злом и дальше укреплять режим не нужно. Важно дать по рукам тем государствам, которых они называют "государствами-изгоями" и заставить все остальные ядерные и неядерные державы присоединиться к этой стратегии США; нужно также не позволить международным террористам получить доступ к ядерному оружия. Т.е. в корне изменен подход. В соответствии с этим подходом США вышли из ряда Договоров, прежде всего из Договора о противоракетной обороне .

К чему это может привести? Китай боится, что американская противоракетная оборона лишит его возможности сохранить свое собственное ядерное сдерживание против США.  Китай сейчас развивает свои стратегические ядерные силы, которые будут доставать до территории США. Китай будет наращивать свои программы стратегических ядерных вооружений. Его примеру последует Индия, которая создала против Китая ядерное оружие и захочет не слишком от Китая отстать. За Индией расширит программу Пакистан. За Пакистаном последует Иран и возможно даже Ирак. Хотя с Ираком сейчас есть определенные обстоятельства, связанные с тем, что американцы взяли курс на то, чтобы способности Ирака свести к нулю.

С другой стороны, если Китай начнет форсированное наращивание ядерного оружия, то Япония, Тайвань и Южная Корея могут пересмотреть свой неядерный статус. В Японии, где даже конституция не позволяет создать ядерное оружие, сейчас открыто ведутся разговоры о том, что при определенных обстоятельствах этот вопрос может быть пересмотрен. Между прочим, в Японии порядка 50 ядерных реакторов, огромные запасы плутония. Если бы Япония решила создать ядерное оружие, то она бы, вне всяких сомнений, стала ядерной сверхдержавой за несколько лет. Она обладает сверхтехнологической базой и высоким уровнем развития ядерной энергетики.

Другой очень негативный момент, который, безусловно, негативно повлияет на ДНЯО, -- это отказ американского Сената в 2000 году ратифицировать ранее подписанный Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). Это напрямую не относится к ДНЯО, но очень важно, потому что именно через испытания, как правило, государства становятся ядерными державами. Подписание ДВЗЯИ важно не только с экономической точки зрения, или с точки зрения замедления ядерного оружия, но и в том плане, что был бы перекрыт этот важнейший способ ядерного распространения. Я имею в виду, что если государство создает ядерное оружие, то оно, как правило, хочет заявить об этом, приобрести ядерный статус и как бы напугать соседей. Но для этого надо доказать, что ты ядерная держава и провести испытания. Вот Договор о всеобъемлющем запрещении испытаний мог бы все это дело перекрыть. Особенно это важно было бы в отношении Индии и Пакистана. Они стали фактически ядерными государствами, проведя испытания  в 1998 году. Однако принять их в ДНЯО невозможно теперь, потому что тогда все скажут, отлично, если мы  создадим ядерное оружие, то нас принимают в Договор уже как ядерное государство, и мы пользуемся всеми благами Договора. Принять Индию и Пакистан в ДНЯО невозможно, это бы разрушило весь смысл Договора, в котором говорится, что с такого-то момента, а именно с 1 января 1967 года любое государство, создающее ядерное оружие, становится чуть ли не изгоем. А вот через присоединение их к Договору о запрещении испытаний можно было бы остановить процесс наращивания, усовершенствования ядерных арсеналов Индии и Пакистана, которые находятся сейчас между собой в очень напряженных отношениях, прежде всего по Кашмиру. Они спорят в отношении этой территории, находятся все время на грани войны, и, что еще хуже, их ядерные силы не имеют достаточно надежной системы управления и предупреждения о ядерном нападении и не являются живучими, т.е. они могут быть уничтожены первым ударом. Оба государства  как бы "глухие и слепые, но с огромной дубиной в руках" и в условиях острого кризиса у каждого из этих государств есть сильный стимул нанести ядерный удар первым -- вот что плохо. Поэтому Индия и Пакистан являются главной угрозой того, что ядерное оружие впервые после 1945 года может быть применено в военных целях, и их присоединение к Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний было бы важным косвенным способом ограничить их в дальнейшем наращивании и развитии  этого оружия. Но поскольку США не ратифицировали Договор, в силу он вступить не может, в соответствии с его условиями.  Соответственно, Индия и Пакистан, которые хотели присоединиться к Договору, могут теперь и не присоединяться.

Какие еще есть негативные факторы? Я считаю, что достаточно негативным фактором является позиция России. На словах мы, конечно, поддерживаем идею нераспространения, и мы ратифицировали в 2000 году Договор о всеобъемлющем запрещении испытаний. Но есть и ряд замечаний. Россия, на самом деле, не ставит нераспространение, несмотря на все декларации, в число главных приоритетов обеспечения своей безопасности. Для нее другие приоритеты важнее: нестабильность на Юге, переговоры США по стратегическим вооружениям, расширение НАТО на Восток. Поэтому коммерческие и геополитические интересы, как правило, имеют верх над интересами нераспространения.

В частности, это наше сотрудничество с Ираном. Ведь знаем же наверняка, что Иран что-то тайное такое делает. Но строительство ректора в Иране ведем -- это очень коммерчески привлекательное дело, за каждый реактор 800 миллионов долларов. Минатом получает от государства менее трети того, что ему реально нужно для выполнения всех тех функций, которые он выполняет в связи и с атомными городам, и с атомными станциями, и с хранилищами отработанного топлива, и с выведенными в отстой атомными подводными лодками, и с утилизацией ядерного оружия. Все это очень дорого стоит. Он много зарабатывает сам, зарабатывает, конечно, по урановой сделке с американцами -- это очень важное для него направление. Зарабатывает также через поставки за рубеж. И такие лакомые сделки как с Ираном, он не хочет упускать. Вы знаете, что мы там строим реактор в Бушере. Сначала немцы его стали строить, а потом, когда американцы с Ираном поссорились, они  на немцев надавили и заставили расторгнуть этот проект. А мы тут как тут -- подхватили и стали достраивать этот реактор. Более того, есть планы развивать сотрудничество в этой области. Мы утверждаем, что Иран является членом Договора о нераспространении, МАГАТЭ имеет там своих инспекторов, и никто не может им препятствовать. Американцы не верят тому, что у Ирана нет планов по созданию ядерного оружия, и, я думаю, нам следует с ними согласиться. Мы уделяем недостаточно внимания этому вопросу и это негативный фактор. А нам следовало бы больше уделять внимания нераспространению. Почему? Во-первых, все государства, которые потенциально в ближайшие 10-15 лет могут стать ядерными державами, находятся очень близко от нас, а от США очень далеко. Многие из этих государств связаны со всевозможными экстремистскими движениями, прежде всего исламскими, а для нас, как вы знаете, это сейчас очень острый вопрос. Эти государства, -- если они создадут ядерное оружие и ракетные средства его доставки, -- будут перекрывать запросто всю нашу территорию. В отличие от американцев, денег на противоракетную оборону у нас нет, и не предвидится. И, наконец, если ядерное оружие будет создано в Иране, Ираке и других государствах, оттуда оно достаточно легко попадет в руки международных террористов. Для нас этот вопрос жизненно важный, учитывая, как близко мы находимся, что у нас 900 км абсолютно прозрачных границ на Юге, через которые все могут ходить как угодно. Для нас этот вопрос, конечно, реально гораздо более острый, чем для Америки и для Европы. Наша политика в данном случае не отражает наших реальных  интересов. Теперь несколько слов о ядерном терроризме, тем более, что я его уже упомянул.

Террористический акт в сентябре прошлого года в США фактически уже явился фактом массового уничтожения мирного населения, правда, без использования оружия массового уничтожения. Однако он сразу же создал картину того, что может быть, если террористы получат доступ к ядерному оружию. Тогда та трагедия, которая произошла в США, покажется не таким уж и страшным событием.  К сожалению, существующие режимы, -- те, о которых я вам целый час рассказывал: ДНЯО, все эти Агентства, все эти соглашения, клубы и прочее, -- не рассчитаны на ядерный терроризм, и совершенно не эффективны для борьбы с ядерным терроризмом. Они рассчитаны на государство, то есть на то, что есть кто-то, кого можно проверять через инспекции, есть кто-то, к кому можно применить санкции и даже военную силу, в случае необходимости. Если государство создает ядерное оружие, оно создает не одну бомбу, оно будет делать их достаточно много. Столько же нужно урана, плутония, а это уже можно достаточно легко обнаружить. Это важный фактор в контроле над государствами. Наконец, стимул в виде оказания помощи в ядерной энергетике для того, чтобы не создавали ядерного оружия. Этот стимул применим к государству, так как вы понимаете, террористам на мирную ядерную энергетику  "наплевать". Для них этот стимул не действует. Вот поэтому вопрос ядерного терроризма сейчас встал во всем мире. Мы убедились, что у нас ничего нет, чтобы с этим явлением эффективно бороться.

Как может ядерный террорист или террористическая организация получить или использовать ядерное оружие? Возможны четыре способа.

Первый способ -- это получить доступ к радиоактивным материалам. Помимо плутония и оружейного урана, есть масса других материалов: изотопы кобальта, цезия является радиоактивными. Использовать их можно как радиологическое оружие, подорвав их обычной взрывчаткой с целью распыления этих изотопов и массового уничтожения людей.

Второй способ -- это совершить диверсию на ядерном объекте, с целью вызвать "чернобыльский" эффект или захватить ядерный объект и шантажировать всех угрозой совершить там диверсию.

Третий способ -- получить доступ к оружейным ядерным материалам, т.е. получить уран-235 или плутоний-239, и из этих материалов сделать примитивное, но все-таки очень мощное ядерное устройство. Тем или иным способом его доставить и совершить террористический акт.

Четвертый способ -- похитить ядерные боеприпасы из арсеналов ядерных государств, похитить ядерную боеголовку или ядерный боезаряд, и использовать его в террористических целях. Предварительный анализ, который специалисты сейчас срочно начинают проводить по этим вопросам, показывает, что по этим четырем способам угроза применения оружия обратно пропорциональна легкости получения доступа к соответствующим материалам или изделиям. Радиологическое оружие, радиоактивные изотопы уже использовались в качестве средства заражения местности и людей. К ним проще всего получить доступ, они распространены в огромных количествах везде, потому что оно используются в исследовательских, медицинских и химических и каких угодно целях. Но с точки зрения боевого использования это средство не такое уж привлекательное. В этом смысле химическое оружие, скажем, может дать больший эффект, и получить доступ к нему значительно легче. Организация Аум Синреке уже провела эксперимент с использованием  химического оружия в токийском метро.

Второй способ -- это нападение на ядерный объект. В Мире сейчас существует 438 энергетических ядерных реакторов и 277 исследовательских ядерных реакторов и огромное количество других объектов: склады отработанного ядерного топлива, заводы по обогащению урана, химические заводы по переработке отработанного ядерного топлива, и т.д. Большое количество ядерных материалов находятся в транзите: перевозится железными дорогами, кораблями и представляют весьма уязвимую цель. Поэтому достаточно легко получить доступ к таким объектам и использовать их. Эффект может быть очень большой, но гибкость использования не очень велика, потому, что скажем где-то в какой-то стране Латинской Америки или Азии, где охрана очень плохая, и захватить просто и взорвать, но это может не произвести должного впечатления на те государства, которые являются, прежде всего, целью терроризма. А это Россия, США, развитые страны Европы, Япония и т.д. Поэтому я бы оценил эту угрозу как большую, особенно для нас, с учетом наших порядков в стране. У нас большое количество объектов: 29 ядерных реакторов, огромное количество запасов отработанного ядерного топлива и всего прочего. Охрана их сейчас улучшается, но далеко не такая, как бы нам хотелось. Поэтому для нас  этот вопрос очень острый и, в этой связи, непонятно, почему в бюджете на текущий год не выделяется больших ассигнований для того, чтобы решить эту проблему и расширить внутренние войска, спецвойска.  Чтобы оборудованием и личным составом везде обеспечить безопасность.

Кража ядерных материалов. Мне кажется, что это реально самая большая опасность. В мире помимо того, о чем я уже сказал, накоплено огромное количество оружейных ядерных материалов. Только в одной России 1200 тонн оружейного урана и 120 тонн плутония, в США 100 тонн плутония, 800 тонн урана, сотни тонн оружейного урана в других странах. Огромное количество  информации доступно через Интернет. Там можно получить детальнейшие сведения о том, как создать примитивное ядерное устройство. Есть большое количество безработных специалистов, которые имели с этим дело, и которых можно купить, предложив им большие суммы денег. И украсть надо не так много -- меньше 100 кг оружейного урана, обеспечить возможность даже в том, что называется в лабораторных условиях, без больших заводов, как у нас или в Америке, создать примитивное ядерное устройство и его взорвать. К сожалению, вот эта та область, где, как мне кажется,  существует самая большая угроза и опасность. Конечно, с точки зрения создания ядерного взрывного устройства, плутоний-239 не очень удобный материал, потому что для того, чтобы его взорвать, нужно очень сложное устройство. А вот уран 235,  оружейный уран -- очень удобный материал и относительно доступный, его гораздо легче использовать для создания примитивного ядерного устройства. Террористам не нужно создавать ракеты для его доставки, и им не нужен специальный боезаряд, который бы отвечал специальным техническим требованиям, габаритам и прочему. Это все может быть сделано в грузовике, а потом этот грузовик где-то припаркован, со всеми вытекающими последствиями.

Захват ядерного оружия -- это самая страшная перспектива. Конечно, если ядерная боеголовка или ядерный боезаряд окажется в руках террористов, то можно считать это "концом света". Но с другой стороны, труднее всего получить доступ к ядерным боезарядам. Стратегические ядерные заряды хранятся совместно с носителями в специальных местах и надежно охраняются, так что достать их оттуда невозможно. Кроме того, ядерные заряды создаются таким образом, чтобы они имели двойную, тройную систему защиты.  Большую проблему составляют тактические ядерные боезаряды, которые  зачастую содержатся в хранилищах отдельно от носителей. Не все тактические ядерные изделия имеют соответствующую защиту, к ним получить доступ относительно легче. Поэтому мы последнее время выделяем больше внимания и получаем помощь из-за рубежа, от Америки, для того, чтобы обеспечить безопасность такого рода хранилищ.

Вот это все, что я вам хотел сообщить на настоящий момент. Есть целый ряд мер, которые сейчас обсуждаются в плане борьбы с ядерным терроризмом. Предложен целый ряд международных соглашений, предложений, которые предлагают заняться всерьез сокращением и контролем тактического ядерного оружия. Как вы знаете, сейчас эта сфера никакими международными договорами не охвачена. Наверное, самое главное в этой сфере -- это решить проблемы с оружейным ураном, поставить под контроль все имеющиеся запасы оружия и урана, и как можно быстрее ликвидировать его тем или иным способом, или превратить в низкообогащенный уран и отправить в виде топлива на атомные станции.

Предыдущая страница

Дополнительные сетевые материалы:

Ваши вопросы и комментарии: преподавателю | в СНВ-форум

Поиск на СНВ-сайте

© Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ, 2002 г.